четырёх киловатт, а всего получилось сгенерировать сто шестнадцать мегаджоулей электроэнергии.
Неплохо? А то!
Пусть для достижения суперпозиции мне ещё тренироваться и тренироваться, уже сейчас перекрываю предельные для девятого витка сорок четыре киловатта!
Расту над собой, развиваюсь!
Увы, в зоне активного излучения Эпицентра входить в резонанс мне запретили из опасения, что помехи собьют настройку на источник-девять, по той же причине нельзя было и удерживать внутренний потенциал, так что работой с силовой установкой моя тренировка и ограничилась. Собрал бумажную ленту, обнулил датчики, а дальше – душевая, раздевалка и переход в первую лабораторию, которая располагалась в этом же корпусе.
В приёмной заведующего я обнаружил, что поведанный Василием слух о причинах дурного настроения господина Вдовца имеет под собой реальное основание, поскольку вместо секретарши за столом с кипой бумаг, парой телефонных аппаратов и печатной машинкой сидела смутно знакомая лаборантка.
– Приветик! – улыбнулся я. – А где Любочка?
Вполне себе симпатичная барышня враз посуровела и смерила меня пристальным взглядом.
– Вы по какому вопросу?
– По рабочему. Для меня разрешение на отпуск спецпрепарата должно быть подготовлено, – пояснил я и представился: – Пётр Линь. – А потом, когда лаборантка принялась рыться в бумагах, подсказал: – Раньше их в сейфе хранили.
Барышня поднялась из-за стола, отперла сейф и чуть наклонилась, перебирая лежавшие там бумаги. Со спины она выглядела ничуть не хуже нежели спереди, и я решил, что у господина Вдовца губа не дура.
– А что же Люба? – уточнил из чистого любопытства. – В отпуске?
– Мама у неё заболела, уехать пришлось, – сообщила лаборантка и спросила: – Как, говорите, фамилия? Линь?
– Линь. Пётр Линь.
Приказа на отпуск спецпрепарата в сейфе не обнаружилось, и барышня на всякий случай перебрала бумаги на столе, после чего наскоро просмотрела содержимое ящиков и развела руками.
– Ничего нет.
– Очень надо, – заметил я. – У нас график.
Подменявшая секретаршу барышня страдальчески закатила глаза, но всё же сняла трубку телефона и позвонила заведующему.
– Филипп Гаврилович, тут Линь подошёл… Что? Да, передам. – И она указала трубкой на дверь. – Пройдите.
Я так и поступил, вроде как ничем даже не выказав своей растерянности. За те пять месяцев, что мне отпускался спецпрепарат, общаться с заведующим пришлось лишь в самый первый раз, когда тот утвердил выделение сметы. Точнее, не выделение даже, а перераспределение в нашу пользу части получаемых в централизованном порядке средств. Процедура носила чисто формальный характер и никаких вопросов у него тогда не возникло, неоткуда было им взяться и сейчас. Или подобного рода документы он новой барышне попросту не доверяет?
– Здравствуйте,