трижды, и выделю сто грамм!
Алик фыркнул.
– На что мне сто грамм? Только пачкаться! Да и не пью я один!
– А бутылку на троих?
Иван поднялся на четвереньки, выплюнул набившийся при падении в рот снег и просипел:
– Алик, ты уж расстарайся!
Но Герасим дал новое задание:
– Медитируйте! Постарайтесь обрести чувство внутреннего равновесия!
– Выполняйте! – подтвердил я этот приказ и, не слушая возражений, двинулся к проходной.
Герасим поспешил следом, в сопровождении звена егерей мы покинули территорию базы и отправились на полигон.
– Сколько слоёв потянешь сегодня? – уточнил наставник.
Теперь уже – да, теперь уже именно наставник.
– Все, – коротко ответил я, усилием воли закручивая воздействие, сплетая его в шарообразную структуру и опутывая следующим слоем.
Избыточное давление и компенсирующая его гравитационная аномалия стали ядром структуры, следом косматым оранжевым коконом растеклась раскалённая плазма, а в качестве внешнего армирующего экрана я задействовал дополнительную оболочку из концентрированной сверхсилы. Получилась вроде бы обычная шаровая молния размером с футбольный мяч, только если вдруг рванёт – точнее, когда рванёт! – так и полетят клочки по закоулочкам!
– В броневик! – указал Герасим на заснеженный остов боевой машины, прятавшийся за кирпичной стенкой в сотне метров от нас.
Сложная энергетическая структура искажала само пространство, одним только усилием воли направить её в цель не было никакой возможности, и я сжёг остатки потенциала, дабы придать заряду скорость пушечного ядра.
Лети!
Росшие на линии огня молоденькие ёлочки выгнуло, с них разом сорвало едва ли не всю хвою, а в следующий миг шаровая молния разметала кирпичную кладку, прожгла броню и влетела внутрь боевой машины. Гравитационным воздействием ту начало сминать, будто попавшую под пресс консервную банку, но тут же грянуло – и выплеск давления расшвырял по сторонам заклёпки и рваные обломки металла!
– Неплохо, – оценил мою заготовку Герасим.
Я кивнул.
И действительно. Неплохо.
Пусть для уничтожения обычного танка или броневика расход энергии был откровенно чрезмерен, но наличие в экипаже оператора кардинальным образом повышало живучесть боевых машин, да и самого оператора прикончить не так-то и просто. На какие только ухищрения ради этого не пойдёшь…
В резонанс я входил ещё трижды: утром и вечером воскресного дня, а ещё в понедельник, незадолго до вылета в Новинск. Всякий раз предварительно съедал чуть ли не пригоршню таблеток из здешней медчасти – заработал изжогу, зато закрепил своё новое достижение в дополнительную секунду и при этом не надорвался.
Плюс – наполненность. Вне зоны активного излучения Эпицентра я мог позволить себе удерживать потенциал