Монтегю Родс Джеймс

Рассказы о привидениях


Скачать книгу

был известен в округе как талантливый гравер-любитель, мастер меццо-тинто. После исчезновения сына он жил в полном уединении в собственном доме. В день третьей годовщины печального события его нашли мертвым в кабинете; перед смертью он как раз закончил гравюру с изображением дома, оттиски которой представляют большую редкость».

      Похоже, это было то, что они искали; и мистер Грин по возвращении тотчас признал, что на гравюре изображен именно Эннингли-холл.

      Уильямс, разумеется, не удержался от вопроса:

      – А известно ли вам, Грин, что за человек здесь изображен?

      – Право, не знаю, Уильямс. Когда я впервые там побывал, еще до приезда сюда, тамошние жители поговаривали, что старый Фрэнсис не терпел браконьеров: кого в этом заподозрит, тех при первом удобном случае изгонял за пределы своих владений – и таким образом постепенно избавился от всех, кроме одного. В те времена землевладельцы творили такое, о чем теперь и помыслить не смеют. Уцелевший браконьер был – а в наших краях подобное случалось нередко – последним обломком старинного знатного рода. Вроде бы это семейство даже владело в свое время усадьбой Эннингли. Подобный случай, помнится, был и у меня в приходе.

      – Что? Совсем как персонаж «Тэсс из рода д’Эрбервиллей»? – вставил реплику Уильямс.

      – Смею сказать, да; впрочем, я эту книгу так и не осилил. Так или иначе, этот молодец мог похвастаться длинным рядом надгробий своих предков в местной церкви; неудивительно, что он был малость недоволен жизнью. Говорили, будто Фрэнсис никак не может до него добраться: парень ходил по грани закона, но не преступал ее – пока однажды ночью егеря не застигли его в лесу, на самой окраине имения. Могу даже показать вам, где это было: на границе с землей, которая когда-то принадлежала моему дядюшке. Понятно, миром дело не кончилось, и этот человек, Годи – да-да, его звали именно так: Годи – я знал, что вспомню – Годи! – так вот, он, бедняга, имел несчастье застрелить одного из егерей. Фрэнсису только того и было нужно. Состоялся суд присяжных – вы только представьте, что это был за суд в те времена, – и бедного Годи немедля вздернули; мне показали, где он похоронен – к северу от церкви. Вы же знаете обычаи тех мест: всех, кто был повешен или сам наложил на себя руки, хоронят именно таким образом. В округе предполагали, что какой-то приятель Годи (не родственник – у него, у бедолаги, последнего в роду, spes ultima gentis[8], таковых не было) – так вот, кто-то из дружков Годи замыслил похитить сына Фрэнсиса и тем самым положить конец и его роду. Не знаю, по уму ли такое эссекскому браконьеру… Но сейчас мне сдается, что, скорее всего, это было делом рук самого Годи. Ух! Даже думать об этом боюсь! Давай-ка, Уильямс, выпьем виски – еще по стаканчику!

      Эту историю Уильямс изложил Деннистону, а тот – смешанной компании, в которую входил и я, а также известный саддукей, профессор офиологии. К сожалению, когда спросили, что он об этом думает, ответом было: «О, эти бриджфордцы чего вам только не порасскажут», –