безобиден, но вот слава отчаянного повесы, не пропускающего ни одной юбки, не оставила бы мне шансов избавиться от заклятия страсти без потерь. Про анимансера Шэрата вообще молчу. Душа неприкосновенна, и дар, позволяющий ею управлять, в моём королевстве считается самым тёмным.
Так что Рэйвен, не замеченный в беспорядочных связях и в целом довольно замкнутый, – это почти счастливый билет. «Почти», потому что он тёмная лошадка. Я знала только, что седьмой принц увлечён наукой и покровительствует архивам, музеям и исследовательским башням. А ещё возглавляет одну из них, где и проводит свои некро-эксперименты.
Не то чтобы я верила всем слухам о запертых там живых мертвецах и жутких монстрах с человеческими телами и звериными головами, но всё же не хотелось бы угодить на лабораторный стол в качестве подопытного материала…
Просто умереть тоже не хотелось, так что надо было убедить принца, что важнее всего изучить нашу связь. Воззвать к его научному любопытству, если оно, конечно, и само уже не проснулось.
Судя по всему, ни Рэйвен, ни его люди не знали языка, использованного в круге, и сама формула была для них внове. А вдруг моя смерть ничего не исправит? Вдруг там двойное дно? Наверняка было известно лишь то, что седьмого принца приковали страстью к мелкой архивной служке, и если к нашей следующей встрече ничего не изменится, я могла бы это использовать.
Так я думала, пока стена разъезжалась и в проёме медленно проступала фигура Рэйвена Гресслинга. Но на сей раз он не стал приближаться, и проход за ним не закрылся, так что тёмный принц буквально купался в льющем из коридора свете, ну прямо Вещий Посланник из древних легенд.
– Как ты в детстве назвала пса? – прозвучало так внезапно, что я ушам не поверила.
– Что?
– Переспрашивание – верный признак того, что человек готовится солгать и тянет время. Вопрос отменяется. – Принц не двигался, а голос его звучал до того ровно и бесстрастно, что казалось, будто передо мной один из его лабораторных мертвецов. – Имя твоей сестры?
– Ката, – выпалила я, решив сейчас не задумываться над его мотивами. – Катариса.
– Сколько лет ты прожила в Руилте?
– Всего месяц, а потом началась аллергия на цветущий стюр, и пришлось…
Дослушивать мою печальную историю не стали.
– Шрамы есть?
Щеки обдало жаром, но я все же ответила:
– Один. Чуть… ниже спины. Магический ожог, не исцелить, пока я без цвета…
– Это ж кого ты так допекла, что получила магией по заднице? – хмыкнул принц, наконец проявив живые эмоции.
«Одного светлого графёныша», – подумала я, но вслух лишь буркнула:
– Никого.
– Ладно, – окончательно оттаял Рэйвен. – Пожалуй, хватит. Сейчас ты молча идёшь за мной, никуда не сворачиваешь, ни на кого не смотришь, ни о чём не спрашиваешь.
Я истово закивала и не сдержалась:
– А куда?
– Что сложного и непонятного в словах «молча»