с едой.
– Бери салат с рукколой, – Билл придвинул зелень.
– Что пить будешь? – спросил Джон и потянулся к бутылкам в маленьком баре неподалеку от нас.
– Я не пью. Забыл?
– Похоже, забыл, насколько же ты непереносимый зануда, – фыркнул Джон и поставил бутылку на место, – одному не хочется.
– Ха-а, а мне всегда нравилась ваша дружба и удивляло, как вы друг друга терпите, – рассмеялся Билл и снова закашлялся. Его лицо вмиг покраснело и стало цвета самой семги.
– Пап, тебе нужна строгая диета.
– К черту! В жизни и так мало хорошего, еще и поесть нормально не дают. Видимо, Сьюзен добавила слишком много специй.
– Твой суп стоит на газовой плите, ты же сам взял рыбу, а теперь задыхаешься, – недовольно пробурчал Джон.
– Не жизнь, а дерьмо. – Билл сделал несколько глотков холодного чая, бросил салфетку на стол и, все еще покашливая, встал. – Приму лекарства и лягу пораньше, – заявил он и вышел за дверь.
Я посмотрел вслед Биллу и положил в рот кусочек семги: рыба оказалась божественной и таяла во рту. Сливочный соус с сыром, заправленный специями, придавал ей пикантный вкус.
– М-м-м, – промычал я, – неудивительно, что Билл послал диету к черту и наелся семги, правда, теперь мучается.
– Не обращай внимания, – заговорил Джон, – папа сильно переживает за Шерли и за маму.
– Из-за меня Сьюзен не вышла к ужину?
– Ты здесь ни при чем. Мама постоянно в подавленном настроении. Просто твой приезд напомнил ей о тех счастливых годах, когда Шер была дома и мы считали ее здоровой.
– Я так и подумал, – кивнул я и вернул вилку на стол, – после ужина отвези меня на квартиру. Билл говорил, что жилье уже подготовлено.
– Ты что! Не вздумай.
– Я не хочу оставаться на ночь. Завтра воскресенье, и я как раз успею освоиться в квартире, разложу вещи, ведь в понедельник – первый рабочий день.
– Хорошо, – тихо ответил Джон и положил в тарелку немного рукколы с овощами. – Теперь понимаешь, какая тяжелая атмосфера в доме? Ты на ночь не хочешь остаться, а я здесь живу. – Он раздраженно кинул вилку на стол. – Меня еще упрекают, что я развлекаюсь, а что делать? Заживо похоронить себя, как мама? Или задыхаться, как отец?
Я слушал друга и понимал: из-за Шерли жизнь в доме сильно изменилась. Не было уже той теплой, уютной атмосферы, как раньше, стало настолько мрачно, что и воздух казался тяжелым. Это давило на Джона. Молодой и энергичный, он не мог смириться с тем, что дом погрузился в страдания, а вокруг теперь мелькали лишь тени тех радостных и беззаботных людей, которых он знал когда-то.
Но изменит ли ситуацию его женитьба? Джон продолжит тусоваться, а его жена будет утешать маму. Я вспомнил, как страдала моя невестка, Кристина, находясь с чужими людьми в доме, в котором поселились уныние и тревога.
– После женитьбы ты бы мог съехать на квартиру, пока не появятся дети, а потом вернетесь,