мость и красоту – котлам, кружкам, мискам, упавшим ложкам, колеблющимся на тросике цепочкам и даже носкам, бессовестно сушащимся на палочках, воткнутых в землю. Ночная магия огня улетучилось. Те, кто проснулся и вылез из палаток раньше всех, невольно старались не смотреть на рукотворный беспорядок, по их вине вторгшийся в природу, и предпочитали любоваться тем, что утро только украсило – кронами сосен и блестящей гладью озера. Говорили тоже мало; отчасти оттого, что были утомлены ночным шумным весельем, а отчасти из стыдливости – человеческие слова казались сейчас столь же лишними здесь, что и человеческие предметы. Хотелось просто посидеть и подождать, пока природа все простит и свыкнется с людьми, и лагерь вместе с обитателями снова станет ее частью, как то было ночью.
Но кое-что все-таки заставило заговорить.
– Смотри, кто это там?
Парень с интересным, хотя и несколько помятым к утру лицом, показал рукой на тропинку, что вилась вдоль берега посреди зарослей папоротника. Несколько голов вяло повернулись в ту сторону. Только сейчас среди стройных стволов молодых сосен стала заметна движущаяся фигура. Издали она казалась окрашенной так же, как и лес, то есть в неопределенный зелено-серо-коричневый цвет, и потому не сразу стала видна. Сидящая рядом с парнем миловидная блондинка – из тех, кто одинаково хороши и в походной одежде, и в офисном костюме, и в вечерних платьях, и на лицах которых бессонные ночи у костра до поры до времени не оставляют следов – некоторое время напряженно всматривалась в фигуру, после чего успокоенно усмехнулась.
– А, это же Таня. Я тебе говорила. Ну, которая живет тут круглый год.
– Которая лешая?
– Которая типа за порядком тут следит? Пристает, чтобы мусор убирали? – поспешил вставить коренастый парень с намечающейся лысиной.
– А у нее с головой как? – озабоченно подала голос девушка постарше, с шапкой кудрявых волос.
Появление нового человека вызвало оживление, и сидящие у костра теперь с интересом следили за приближением фигуры, которая то засвечивалась солнечным лучом и пропадала, то вновь возникала в тени.
– Да, нормально у нее с головой, успокойтесь. Сколько раз ее тут встречаю, никогда проблем не было. Что ж теперь, объявлять сумасшедшим только за то, что человек мусор за другими собирает?
Аргумент был беспроигрышный; к тому же, его подательница, блондинка, пользовалась в компании авторитетом. Поэтому к тому моменту, как идущая по тропинке женщина смогла хорошо разглядеть хозяев лагеря, с их лиц уже сползло насмешливое выражение и его место заняло постно-вежливое. Поняв, что у костра много людей и ее заметили, она невольно приостановилась. Но тут же, заставив себя победить смущение, маленькими шажками двинулась дальше. Перед тем, как выйти на поляну, она придала своему лицу самое веселое и дружелюбное выражение, какое только смогла – получилось что-то жалко-просящее – и в таком, как ей казалось, всеоружии, вступила на поле первого боя.
«С этими мне повезло, – говорила она про себя, – они не злые, даже интеллигентные. Такие любят почувствовать себя хорошими. Значит, в этот раз у меня все получится. Здесь и сейчас я Тебя спасу».
– Э-э, доброе утро, а вам мешочки мусорные не нужны? Вот, возьмите, может понадобиться… – скороговоркой начала она, боясь, что ее прервут (вежливо или не очень), и потому нужно сразу дать понять, что она пришла подарить хорошую вещь, а вовсе не занудно учить убирать за собой мусор.
Но нежелательная нотка в ее голосе все же прозвучала.
– Мы и так всегда за собой мусор убираем, – высокомерно буркнул лысеющий.
– И нет у нас мусора, – холодно добавил парень постарше, который первый заметил гостью.
Он был по-мужски красив, хорошо играл на гитаре и всю ночь накануне будоражил женские сердца своим пением.
– Да-да-да, я понимаю, я просто на всякий случай, я тут каждые выходные озеро по кругу обхожу, мешочки раздаю… – скороговорка стала еще быстрей и испуганней, отчаянно-заискивающая улыбка расползлась еще шире.
– Ладно, давайте. – Девушка постарше, справедливо полагавшая, что обладает житейской мудростью, рассудила, что взять мешок – самый надежный способ избавиться от навязчивой пришелицы.
Танюша, чье сердце уже начало сжиматься от страха, благодарно просияла и тут же принялась суетливо вытягивать из кругло-набитого кармана ветровки мусорный пакет.
– Вот, пожалуйста… Берите-берите… Не понадобиться сейчас – понадобиться потом…
Обойдя костер, она услужливо протянула кудрявой девушке новый черный пакет – из тех, что используются для строительного мусора.
– Спасибо. – Девушка небрежно положила пакет рядом.
– А вообще за нами никогда ничего не остается, – продолжал красивый певец, все еще недовольный неуловимым намеком, что послышался ему в словах Танюши. – Я сам терпеть не могу, когда срач оставляют. Казалось бы, ну приехали, ну отдохнули, выпили. Ну убери ты за собой…
– Типа сами же на машине жратву привезли, а мусор назад не вывезти! Не понимаю этого! – вставил лысеющий.
– …убери