в последний раз? – я шагнула вперед, заставляя хозяина отступить.
Глаза мои так и шныряли по двору. Камню здесь упасть было негде – в прямом смысле слова.
Весь двор был завален хламом. Старый-престарый телевизор, проржавленная стиральная доска, алюминиевый таз необъятных размеров, гора колес от машины… Собачья будка, из которой выглядывал плюшевый пес с пуговицами вместо глаз… О садовом дизайне здесь никогда не слышали.
– Так вчера вечером и видел.
– А машина у вас есть?
– Какая машина?
– Какая-нибудь.
– Да в гараже «Нива» стоит. Давно не на ходу.
Чтобы убедиться в наличии «Нивы», требовалась разгрести вес тот хлам, что я перечислила. Об этом уговора с Наташкой не было.
Я уже собралась восвояси, но вдруг отчетливо представила, как проводит одинокий пожилой человек вечера: прислушиваясь к звукам на улице, ожидая возвращения внука…
– Я могу в магазин сходить, если надо, – неожиданно для себя предложила я. Вид заброшенного несчастного старика толкал на подвиги.
– Не откажусь, не откажусь, – встрепенулся Федор Иванович, – а тебе сколько лет?
– Двадцать, – удивилась я.
– Купи водки, дочка. Выпью, чтобы внучок быстрей вернулся домой, – ответил Федор Иванович, протягивая мне тысячную купюру.
– Не надо ничего, потом отдадите, – застеснялась я и подалась за калитку.
Выскочив на улицу, я побежала в сторону магазина, который заметила рядом с остановкой, и едва не налетела на парня в бейсболке и очках. Шарахнулась от него, успев отметить увесистую золотую цепь на груди и серьгу в ухе, уловить резкий запах пота и табака.
Назад я шла не торопливо, но опять столкнулась с парнем в бейсболке и очках – теперь он налетел на меня и чуть не сбил с ног.
– Придурок, – бросила я вслед парню.
Поход в магазин отнял от силы двадцать минут, но, вернувшись, попасть во двор Трифоновых я не смогла: Федор Иванович не открыл калитку, сколько я ни стучала, сколько ни звонила в дурацкий звонок.
В полном недоумении я потащила пакет с продуктами и бутылкой водки домой.
Куда мог подеваться инвалид?
Так или иначе, ниточка оборвалась. Как я и подозревала, памятного камня во дворе дома не было. Мое расследование никуда не привело. Имеет какое-то отношение Трифонов к краже или не имеет, мы так и не узнали.
…Увидев бутылку водки, пакет с пельменями, кефир, сметану, сахар и хлеб, бабушка потрогала мой лоб:
– Нюся, ты часом не заболела?
– Не-а, ба, это я купила человеку одному, инвалиду. Принесла, а его дома не оказалось.
– Куда ж мог деться инвалид?
– Сама удивляюсь, – пожала я плечами. – Стучала, звонила – не открыл.
– Это не дед Матвей?
– Не-а, это Федор Иванович, ты его не знаешь. У него внук есть, Игнат.
– А ты его откуда знаешь?
Иногда от бабушкиной проницательности у меня появлялось неприятное ощущение в области солнечного сплетения – вот, как сейчас.
– Я его подружку