Юность. Автобиография… почти. Книга вторая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон»
пацан, как кустик под окном.
Каким ты был, таким ты и остался,
Поменьше б бегал ты за сном!
Хотя, с другой стороны, когда спишь, то не хочется есть, но сегодня аналогичную ситуацию переживает Вероника.
Наконец, долгожданное чудо свершилось, и в шатре появилась Вероника. На ней был черный свитер в красный горошек, какая-то тряпка-повязка, как у рабочей колхозницы, синие джинсы, ну и супермоднявые «ботинки» с платформой сантиметров двадцать!
– Ну ты спишь! – сказал я проходящей мимо девочке, но та даже не повернулась в мою сторону.
Следом за ней появилась и Микробная. Я, конечно же, видел ее до этого два-три раза, но теперь она меня поразила до безумия. На голове красовалась красная бейсболка; черная легкая куртка, купленная, по всей вероятности, совсем недавно, была расстегнута, и под ней виднелась желтая футболка с нарисованной на ней какой-то девчонкой с двумя длинными косичками и с большими глазами, больше похожими на блюдца.
Ждать больше было некого, и мы, погрузив все вещи и заняв наиболее удобные места, поехали. Весь путь я пребывал в тишине и, как ни странно, никто меня ни о чем не спрашивал. Бывает же такое! А кругом-то, какой галдеж стоял: все друг с другом разговаривали, спорили и занимались невесть чем вплоть до игры в ладушки. Ну и коллектив!
Доехали мы так быстро, что я толком не успел ко всем прислушаться. Сбегал за коробками и ящичками для фокусов, благо дом находился рядом. Когда вернулся обратно, все артисты находились в актовом зале школы, а водитель автобуса покуривал сигарету и бездумно смотрел на белые стены здания, пуская круги едкого дыма к безоблачному небу. Куда все тучи подевались?
Войдя внутрь, я сразу же оказался в холле, но уж очень он показался мне тесным – не развернешься с моим реквизитом. Не люблю такие помещения, даже если они и выглядят великолепно: ковры, плакаты, стенды, бюсты… Свернув в левый коридор и поднявшись по лестнице, я попал в актовый зал. Он был единственным, что запомнилось в этой школе.
Разложив все костюмы и реквизит в том порядке, в котором он будет демонстрироваться зрителям, мы на немного присели.
– Как настрой? – спросила Любовь Васильевна.
– Полный «окей»! – крикнул Иннокентий из-за кулисы противоположной стороны.
– В смысле?
– Ну как же, «окей» – то же самое что «отлично» по-русски.
– А-а-а, не знала, не знала.
– Ах ты наш англичанин! – отозвалась его сестра. – Книг иностранных перечитался что ли?
– Нет, только фильмов насмотрелся!
– То-то я смотрю, ты каким-то странным стал…
– Не знаю как он, – вмешался я, – но ты в этом году точно какая-то не такая как была раньше. Что с тобой случилось?
Она ничего не ответила, но одарила меня таким взглядом, что любой другой на моем месте давно убежал бы отсюда подальше с криком: «Ведьма, ведьма! Чур меня, чур!» Я же выдержал ее испепеляющий взгляд и мысленно произнес: «Ну что ж, хорошо. Хочешь игры – пожалуйста, хочешь войны –