олицетворенных грехов никак не соответствует внешней оболочке. Даже я бы назвала это своего рода формой бессмертия, только единственным условием считалась ее подпитка. Для части души греха требовалось изводить смертных людей, искушать их, разрушать жизни, направлять на неверный путь. Для человеческой части обычные присущие человеку потребности. Так же чем глубже грех внедрялся в наше человеческое сознание и душу смертника, тем тяжелее становилось с ним бороться, точнее, практически невозможно. Как только человек поддался соблазну, то становился марионеткой в руках греха, а тот уже изощряется над душой как захотел. Стоит отметить, что у каждого греха есть личная способность, но о каких силах шла речь, не было сказано.
– Вот, что Эйден использовал в лесу тогда. – Вспомнила я.
– Видимо да. Но выглядит все, как чушь. – Вяло пожала плечами Рейчел.
– Кстати, помнится, Дарий называл тебя нейтралом. В этой «поэме» есть что-нибудь об этом? – Моя бровь любопытно дернулась.
– Да, на удивление. Как я поняла – это человек, чья душа находится четко посередине между грешностью и праведностью, другими словами человек, не выбравший сторону. При этом Нейтралы являются усилителями грехов, после заключение сделки. Для каждого греха свойствен свой смертный нейтрал, и они рождаются примерно в одно время. А пробуждаются по-своему. Смертный грех чувствует рождение своего нейтрала, так как тот, в свою очередь, при появлении на свет перенимает часть его силы, что пробуждается позже. Думаю, что нейтрал изначально до рождения праведник, а уже при пробуждении заимствует силу греха и уходит в нейтральную позицию. И далее страницы вырваны по этому поводу. – Рейчел закусила щеку и смотрела в одну точку на полу.
В тишине каждая из нас сидела и обдумывала недавние слова. Лично меня пугала мысль, что они на самом деле мертвые, причем давно. Не важно, что воскресли, как поясняется в книге. Все походило на сказку. Хотя Эйден живее всех живых, и еще псих умудрялся нервировать и проявлять жестокость с агрессией. Не верилось, что когда-то он был мертв. Тут до меня дошло интересное предположение.
– Ставлю свою удачу на кон, но Эйден, если судить по этой сомнительной книженции, похож на Греха Гнева. – Мой указательный палец стукнул по обложке.
– Тогда Юджин кто? – Рейчел сама удивилась своему вопросу.
– Я его видела лишь раз в обеденном холле, могу предположить Гордыня или Зависть. Стоп. – Я начала прокручивать любые воспоминания, в которых Эйден и Дарий говорили о блондине. – Скорее первое, его же дворецкий представил изначально Правителем. – Щелкнула пальцами.
– Гордость? – Подруга нахмурила лоб.
– Учитывая, что в книге Гордость самый тяжкий и Главный Грех, и что Дарий одного его единственного называет «Господин Юджин», то это самый правдоподобный вариант. – Уверенно кивнула я.
– И, кажется, он говорил, что Дарвуд управляет Долиной Грешников. –