лошадь ударил сбоку и неожиданно, чтобы та не успела ему ответить. На меня он даже не думал бросаться.
Вася действительно мало у кого вызвал бы желание с ним связываться: высокий и широкоплечий парень с огромными кулаками. Этакий стереотипный образ русского богатыря. Если бы он жил в другое время, его бы определенно захотел пригласить в качестве натурщика Васнецов.
– Откуда знаете история с отцом Петра? Сам рассказывал?
– Нет, его жена. Она как-то приходила сюда. Уже после инцидента. Извинялась за него и оправдывала всё тяжёлым детством. Кажется, ему было шесть лет, когда у отца сорвало крышу. Сестре тогда только исполнилось десять, и вроде она всего лишь не вымыла посуду. Его предок достал грязный нож из раковины и воткнул в живот своей дочери. В этот момент Петр зашёл в кухню. Ужастик какой-то.
Судя по простодушной реакции парня, детей у него не было. Он хоть и сочувствовал, но как-то неосознанно, что ли.
– Мать вроде винила его за то, что он не защитил сестру. А что мог сделать шестилетний мальчик?
– А жена жалела, – откликнулась Яна.
– Да, наверно, – согласился Василий.
Антон же молчал и думал о том, что нужно узнать, жива ли его мать и где сейчас отец. Хотя вероятность того, что такое дело мог провернуть пожилой человек, ничтожно мала, даже если предположить, что родители Кромкина ещё живы. Отец мог обрасти в тюрьме связями и попросить молодого сокамерника, например, расправится с сыном. Наверняка ведь Петр – главный свидетель того убийства, и, скорее всего, из-за него папка и присел надолго.
– Спасибо. Вы нам очень помогли, – произнёс вслух Антон.
Полицейские попрощались с тренерами и пошли к машине.
– Нужно изучить дело отца убитого, – сказала Яна, когда они отошли на метров пять от ипподрома.
– Читаешь мои мысли.
Как только они вернулись в отдел, Костромина пошла добывать дело. Майор пил кофе и нетерпеливо постукивал пальцами по столу. Капитан же потерялась в архиве надолго. Наконец она появилась на пороге кабинета.
– Ну и что там?
– Я ещё не смотрела. Так сказать, обосновывала получение этого дела на руки.
– Не стой тогда в дверях. Я налью тебе кофе, а ты пока начинай изучать материалы.
– Свидетелем действительно был Пётр, – сообщила Яна. – Срок – пятнадцать лет, значит, уже должен был выйти.
– Позвоню в колонию. Костромина взяла трубку и продиктовала номер дела человеку на том конце провода.
– Давно? – спросила она.
Выслушала ответ и положила трубку.
– Умер через месяц заключения.
– Чёрт! Наверно, бессмысленно копать в этом направлении. Вряд ли какой-то его сокамерник стал бы мстить спустя столько лет.
– Ага, – сказала Яна и набрала другой номер. Никто не ответил.
– Кофе то пей, – сказал майор.
– Да, сейчас. В деле был домашний телефон. Подумала вдруг мать жива и возьмёт трубку.
– А позвони жене Кромкина и спроси у неё про свекровь.
Костромина отхлебнула кофе и набрала номер супруги убитого.