не просто так меня мучали непонятные предчувствия, когда мы с Дашей искали встречи с предметом воздыханий Васика.
Только вот природу этих предчувствий, равно как и странное видение, которое едва не свело меня с ума – как все это объяснить?
И что нам делать дальше?
– Как что делать? – переспросила Даша, и я поняла, что опять проговорила вслух последнюю мысль. – Скоро подоспеет пирог, будем чай пить. Но сначала и тебе, и мне не мешало бы выпить успокоительного. Сейчас принесу.
Даша снова покинула гостиную, а я подняла глаза на телевизор. На экране уже светилось обширное кладбище, казавшееся совсем тесным из-за множества людей, заполнивших его. Где-то вдалеке – за нагромождением людских спин, обряженных в черные пальто, и непрерывным и монотонным гудением голоса диктора, местами сливающимся с угрюмыми звуками похоронного оркестра, мелькнула черная змеиная лента надгробного венка.
Я вскрикнула и схватилась за пульт управления, как за пистолет. Нажатием первой попавшейся кнопки мне удалось переключить канал – теперь на экране телевизора мордатый кучерявый дядька вещал что-то о великом императоре Петре Первом неожиданно высоким и подпрыгивающим, как изломанный детский попрыгунчик, голосом.
Я поморщилась но больше никуда переключать не стала – пусть лучше это, чем снова – змеи похоронных процессий.
Даши все не было. Фальцет телеисторика резал мне нервы, а густейшая темнота давила в стекла квартирных окон так, что мне пришлось подняться с кресла и задернуть шторы.
Вернувшись на свое место, я отметила необычную дрожь в пальцах.
«Странно, – подумала я, – что-то совсем я распустилась в последнее время. Если так сдают нервы… Что же не идет Даша? Где она, черт возьми? Чтобы добраться до спальни, открыть шкатулку, где она хранит все свои лекарства, нужно, максимум, полминуты. Ну, две минуты – на то, чтобы отыскать нужную скляночку среди развала всяких упаковок и пузырьков – и принести лекарство сюда… А она сколько уже отсутствует?»
Поднявшись с кресла, я вышла в прихожую. В квартире было тихо и, как я сейчас почувствовала, очень душно.
«Окна открыть, – подумала я, – но тогда синие сумерки змеиными кольцами навалятся… Выдавят стекла и заполнят квартиру… Господи, что это со мной? Кажется, я схожу с ума»…
Я остановилась посреди прихожей. Холодный пот, выступивший у меня на лбу, успел слипнуться ледяной корочкой, стянув мне кожу.
Что происходит?
В чем дело? Почему без видимых причин меня просто на куски рвет от смертельного ужаса.
«Да как же это – без видимых причин? – зашелестел где-то внутри меня тоненький голосок. – Ночь сгущается, и нет спасенья никому. Стены уже дрожат и подаются… Трещины бегут по кирпичам, как железные змеи. Каждого – входящая в дома тьма – передавит поодиночке»…
Чувствуя, что в голове у меня уже мутится от непередаваемого страха, я сделал несколько шагов куда-то в сторону и тут действительность снова поплыла у меня перед глазами, когда я явственно