поддалась тоске, и на какой-то миг ей почудилось, что она захлебывается, легкие переполняются прозрачной водой, и некая загадочная сила тащит ее ко дну. Руки и ноги продолжали выполнять привычные движения, заученные на уровне физической памяти, но Кэт все равно продолжала тонуть. Тут не закричишь, не позовешь на помощь, потому что никто не услышит, потому что всем все равно. Никто даже не поймет, что происходит, так как внешне всё совершенно нормально. Но вот внутри – пустота, холод и одиночество. Еще и в мыслях какая-то ерунда – математические формулы, строчки из стихотворений, обрывки услышанных фраз, воспоминания. Как одиноко! И отчего-то страшно. Меньшов смог бы ее понять, сумел бы почувствовать то, что она не описала бы словами. Не зря он был ее другом, не зря ее так к нему тянуло. Только бы выкроить секунду, поговорить, просто остановиться, выдохнуть, сказать о том, что ее тревожит, и ощутить поддержку. Кэт, как всегда, ушла раньше Дениса, поскольку в школу непременно нужно было попасть к первому уроку, а не ко второму, или даже третьему.
Остававшиеся дни до соревнований пролетели незаметно. Катерина сделалась рассеянной, говорила сбивчиво и постоянно путалась в заданиях, техника страдала от этого, угрозы Валентины Георгиевны снять девушку с участия в эстафете не возымели никакого эффекта. Результаты по-прежнему были хуже ожидаемого, Кэт не могла из-за этого не расстраиваться, но и расстроиться так сильно, как ей хотелось бы, тоже была не в состоянии. Жена отца беспрестанно пилила Катерину за то, что она уделяет слишком мало времени учебе, а самому отцу некогда было вникнуть в проблемы дочери, хотя он старался выкраивать для нее немного времени каждый вечер. Дни напролет Сергей Яковлевич проводил в своей мастерской, погрузившись в очень важный проект.
– У тебя каждый проект – самый важный! – Возмущалась Кэт, скучавшая по отцу.
На тренировках она не находила себе места, чувствовала себя белой вороной, не понимала, что плыть, когда, за кем и в каком режиме. Надевала лопатки, когда нужны были ласты, хваталась за доску, когда просили взять колобашку. Гиреев пустил в ход все свое злословие и остроумие, но его издевки не ранили Катерину так сильно, как всеобщее молчание. Точно никто не признавал за ней права на существование, точно все считали, что она просто занимает место на дорожке и сбивает своей растрепанностью весь ритм занятий. Валентина Георгиевна дважды пыталась поговорить, но ей не удалось никакими уловками вытащить из Кэт правду о происходящем. Хуже всего было предательское поведение Меньшова – он одевался со скоростью света и пулей вылетал из здания бассейна еще до того, как Катерина успевала снять мокрый купальник и шапочку.
В день соревнований муниципалитет города предоставил спортсменам автобус, чтобы они смогли добраться до места проведения мероприятия. Валентина Георгиевна устроила разминку перед выездом, во время которой всем влетело за нерасторопность, лень, нежелание выкладываться.