продуктов для любой семьи. Обычно он состоял из консервов или сублимированных продуктов, которые легко хранить. Однако с 2018 года в него все чаще стали включать и скоропортящийся товар, когда банками продовольствия заинтересовались сеть Asda и иже с ними[5]. При этом имелись и наборы для тех, у кого нет возможности готовить: сюда входили такие полуфабрикаты, которые достаточно было разогреть в микроволновке.
С 2018 по 2019 годы Trussell Trust успел раздать 1 583 668 наборов – на 18,8 % больше, чем в предыдущем году. Если к этому добавить независимые банки продовольствия, получается около 3 млн. Те, кому они достались, как правило, лишены постоянного дохода, разведены, безработные, это и жертвы насилия, умственно отсталые, не способные расплатиться с долгами, или страдающие от сочетания сразу нескольких из этих проблем.
Наша реальность состоит в том, что, хотя мы работаем с самыми любящими, воодушевленными и дееспособными семьями, наравне с ними нам приходиться уделять львиную долю того же времени, энергии и сообразительности тем, кто оказался на противоположном конце шкалы. Таких, кто невнимателен, а подчас и откровенно жесток со своими детьми. Это могут быть акты небрежности (неосознанные), например когда детей оставляют одних, чтобы пойти выпить, так и акты жестокости (осознанные), когда детям нарочно причиняют боль, избивая, прижигая сигаретой или другим способом подвергая физическому, эмоциональному или сексуальному насилию, включая все промежуточные варианты. По отношению к нам такие родители могут вести себя равнодушно, уклончиво, враждебно и даже угрожающе, особенно если находятся под влиянием партнера, только что вышедшего из тюрьмы, потенциального насильника, педофила, наркомана/наркодилера, человека с серьезными проблемами с психикой.
И все равно патронажная сестра остается одной из профессий, к которой часто относятся с незаслуженным пренебрежением. «Подумаешь, зайти в гости попить чайку!», «Разве это сравнишь с работой настоящей медсестры, помогающей в больнице?», «От моей патронажной сестры никакого толка!», – воскликнут такие люди, и их гораздо больше, чем можно предположить. Ну так вот: мы – настоящие медицинские работники. Когда я получала профессию, обучение дипломированной медицинской сестры занимало три года. Затем шла стажировка в качестве рядовой или старшей медицинской сестры в стационаре и еще 12-недельные курсы родовспоможения или 12–18 месяцев работы акушеркой. И только после всего этого нам давали разрешение работать патронажной сестрой.
Позднее нас обязали учиться 3 года для получения общей квалификации медицинской сестры, а затем проходить год специализации на патронажную сестру. Очень многие из нас прошли обучение до уровня магистра. В отличие от наших замечательных коллег, продолжающих тянуть лямку в составе больничного братства, мы отправляемся трудиться «в люди» на свой страх и риск. Хотя в кармане у нас лежит мобильник, за спиной нет команды поддержки, которую можно вызвать на помощь в критической ситуации. И нет отдушины в виде задушевных бесед с коллегами во время обеденного перерыва.