чертово мыло с запахом ромашки во рту, ушах, носу.
Следующим утром он встает с постели точно зомби. Во время умывания его рвет на ободок унитаза. Башню начинает срывать даже от звуков душа, но таблетки в очередной раз все решают. До чего омерзительная зависимость.
– Мама. – Денис редко называет ее так, довольствуясь сокращенным «ма». Скулеж в трубку не входил в его планы. Он бы согласился чувствовать себя слегка хворым, но уж точно не жалким.
– Милый. – Она все понимает с полуслова. Голос в трубке спокойный, но Денис знает, что мать тщательно выбирает интонацию. Не хочет навредить ему лишним беспокойством.
– Мама, я хочу уехать домой. – Желательно прямо сейчас, и класть он хотел на завтрак, сменную одежду и влажные волосы.
– Сынок, мы ведь уже говорили об этом. – Тогда Денис, как истинно городской житель, жаловался ей, что поселок его угробит.
– На утренний рейс я успеваю, только деньги отправь на билет. – Не просьба, отчаянная мольба. Он даже готов смириться с навязчивой инициативностью матери в обустройстве его жизни, лишь бы только свалить отсюда.
– Ты обещал, что потерпишь.
– Терпеть уже нет сил. – Он внезапно повышает тон. – Я очень. Сильно. Хочу. Домой.
– Будь добр, успокойся. Вдох-выдох, хорошо? Не хватало еще, чтобы бабушка услышала.
О да, бабуля явно не обрадуется тому факту, что ее внук припадочный.
– Я хочу… я не… блин, я не могу уже. – Он начинает дышать.
– Все хорошо, сынок. – Мама старается звучать убедительно, но ее объятий катастрофически не хватает.
– Нет, все плохо. Мне плохо. Я не спал всю ночь. Мне опять снилось… всякое.
– Ты ведь лечишься, а это всегда неприятно. Просто подожди немного…
– Сколько? – Неужели все лето?
– Это зависит от тебя, милый.
Денис вытирает мокрые глаза, раздумывая над тем, в какую щель засунуть оставшиеся таблетки, чтобы потом напрочь про них забыть. Смыть в унитаз, и дело с концом, но это слишком радикально, он боится.
– Ты ведь ничего не принимаешь? – Вопрос прямой как рельсы.
– Н-нет. – И ложь как панацея.
– Я верю тебе. И папа верит. Ты ведь у меня сильный малыш, обязательно выкарабкаешься. – Мама улыбается в трубку, он чувствуется. Денису становится еще гаже. – Мы ждем тебя. И Юрок, конечно, тоже.
– Спасибо, ма. – С трудом выдавив из себя ответ, Денис вешает трубку.
На что он вообще надеялся? Идеальный мир матери не приемлет рядом бесхребетного нытика, живущего от приступа до приступа. Денис обязан держаться, ведь родители вложили в его лечение достаточно сил и средств. Чувство беспомощности – его базовая установка, крепкая основа для рефлексий. Виновник всех проблем только он один. Денису страшно спасать себя, поэтому его спасают другие.
Он устал, но день начался, и Катюшка с бабушкой уже ждут его к завтраку. Сидеть за одним столом теперь просто невыносимо. Бабушка будет рада избавиться от