с людьми, перенесшими сердечный приступ. Их рассказы, вместе с симптомами, сопровождавшимися столь быстрым и оглушительным сердцебиением, заставили меня сделать подобный вывод. Я не осознавал, что от страха мое дыхание стало прерывистым, и лишь позже выяснил, что чем меньше поступает в организм кислорода, тем сильнее чувство головокружения. Проигнорировав тот факт, что многие из этих симптомов взаимосвязаны, я запаниковал, только усугубив ситуацию.
В силу своего невежества, борясь за выживание, я инстинктивно брызгал на себя холодной водой, чтобы избежать обморока. Как будто выполнение этих простых манипуляций могло придать мне сил перед приходом костлявой, который казался тогда неизбежным.
Секунды шли одна за другой, перетекая в минуты, все оставалось странным, симптомы никуда не исчезали, но я, что удивительно, никак не терял сознание…
Прикладывая титанические усилия, чтобы удержаться на ногах, не осознавая, сколько прошло времени, я вдруг услышал, как хлопнула входная дверь и раздались голоса, сигнализирующие о приезде моих родителей. Осознание того, что я больше не один, помогло мне обрести некоторое подобие спокойствия.
Мне не хотелось волновать своих родителей; к тому же я решил, что все произошло из-за обстоятельств, с которыми мне было трудно смириться, поэтому я попытался скрыться, запершись в ванной и притворившись, что страдаю от гораздо более тривиальных проблем с желудком.
Вихрь мыслей и эмоций, вкупе с непонятными физиологическими симптомами, крайне затруднял мне разработку плана поведения. Поэтому я решил сидеть взаперти в санузле, пока не найду подходящего решения.
Я понимал, что лучшим решением будет дождаться приезда кого-то из моих братьев или сестер (в те дни мы не пользовались мобильными телефонами), чтобы они сопроводили меня в больницу, раз уж у меня внезапно случился, как я тогда все еще верил, сердечный приступ.
Казалось, прошла целая вечность, пока сестры не вернулись домой, не заметив, что со мной происходит, – хотя слезы, текущие из правого глаза, было трудно скрыть, – и я сказал им, что со мной случилось что-то серьезное. Мне казалось, что мое время на исходе, поэтому я попросил их как можно скорее отвезти меня в отделение скорой помощи. Спустя несколько секунд мы уже были в пути.
Когда мы оказались в приемном отделении, я объяснил свои симптомы дежурной медсестре и через несколько минут начал понимать, почему так много людей жалуются на испанскую систему здравоохранения.
Я пришел в ярость, заметив, что при столь явных симптомах передозировки, либо сердечного приступа, медсестра не смогла придумать ничего лучшего, кроме как отправить меня обратно в приемное. Я не мог понять, как они могут заставлять меня ждать, когда прямо у них на глазах человек изнывает от непонятных мучений. Поэтому я высказался в том духе, что… черт возьми, испанская медицина – это просто цирк какой-то!
Несколько минут спустя я все еще кипел от злости – из-за ничем не обоснованного, как мне казалось, ожидания, –