почту и разобраться в настройках.
– Но это же всего тысяча триста долларов.
– Тысяча триста долларов, которые вы могли потратить на себя.
Помолчав несколько секунд, он сказал:
– С тобой хочет поговорить мама.
– Хорошо.
Она взяла трубку, и стоило ей заговорить, как я поняла – она расстроена. Всегда можно определить настроение родителей по интонациям их фраз.
– Мирен, обещай мне быть осторожнее. Нам не нравится, что ты гуляешь так поздно.
– Все в порядке, мам. – Мне не хотелось ее расстраивать. Ей было еще хуже, чем мне. Нас разделяло более шестисот миль – они жили в Шарлотте, Северная Каролина, а я в Нью-Йорке, – и она больше не могла контролировать меня или с кем я встречаюсь. Ее маленькая девочка выскользнула из тени, и она притворилась, будто протягивает руки, чтобы солнце никогда не обожгло меня.
– Почему ты не купишь мобильный телефон? Тогда ты сможешь звонить нам в любое время, если тебе что-то понадобится.
Я вздохнула. Меня раздражало, что приходится принимать столько мер предосторожности из-за кучки идиотов, которые не могут уследить за своей ширинкой.
– Хорошо, мама, – покорно согласилась я. – Завтра куплю.
Мне не очень нравились мобильники. Многие мои однокурсники все перерывы напролет играли в игру, где змейка гонялась по экрану за едой. Были и те, кто все утро перебрасывался сообщениями, не обращая внимания на занятия. Легко было определить, как они общаются между собой, кто с кем флиртует эсэмэсками, ограниченными 160 символами. Один писал, другой смеялся. Потом все начиналось заново. Также мне не нравилось постоянно чувствовать себя доступной. Я не видела необходимости быть всегда начеку и готовой к звонку, пока поблизости есть телефонные будки. У меня было чувство, что все под контролем, но пришлось уступить маме, чтобы не расстраивать ее.
– Я позвоню тебе завтра и дам номер своего мобильного.
– Я тоже куплю телефон, чтобы ты могла звонить мне, когда захочешь, дочка. – Она заметно повеселела.
– Здорово. Спокойной ночи, мама.
– Спокойной ночи, дочка.
Положив трубку, я села за стол.
Достала газетные вырезки и увидела лицо Киры, которая смотрела на меня. Детские глаза словно молили о помощи. Ужасное ощущение. Ее родители вряд ли когда-то снова увидят дочь, и я почувствовала себя разбитой. С конца разговора прошло меньше минуты, но я вернулась к телефону и снова набрала номер родителей. Мама заволновалась.
– Ты в порядке? Что-то случилось?
– Нет. Ничего, мам. Я просто хотела сказать тебе, что люблю тебя.
– И мы любим тебя, дочка. Ты действительно в порядке? Если нужно, мы сразу же приедем к тебе.
– Нет, правда. Я только ради этого и звонила. Хочу, чтобы ты это знала. Со мной все будет хорошо, честно.
– Ты напугала меня. Мы всегда поддержим тебя, так и знай.
– Давайте встретимся в эти выходные? Я сяду на самолет и прилечу к вам в Шарлотт.
– Правда?
– Да.