сказал, что к сентябрю они уже уедут, чтобы обязательно зашла проститься.
Карел Йирка (второй слева) с делегацией из сельхозминистерства СССР в Татрах, 1964 г. Архив Ольги Ломовой (Йирковой), Прага.
Чопорный Либерец и родные Вратиславице
Решили всей семьей съездить в Чехословакию.
Четыре года прошло, а в Либерце с виду ничегошеньки не изменилось. Те же старые, из прошлых веков, каменные дома, те же трамвайчики с грохотом, несущиеся по узким, с вековой брусчаткой, ныряющим вниз-вверх Либерецким улицам. Тот же над городом Ештед с его рестораном на самой вершине. И та же упорядоченность во всем, и элегантность в одежде: всё в приглушенных светлых тонах. Белые колготки на детях. Впрочем, знакомые ребятишки все выросли. Эвичка, дочь украинки Нади, уже девушка. С Ленусей нашей ей уже неинтересно. А сама Надя, говорят, деру дала от своего мужа старого, с молодым живет. Вырос и Карличек, сосед. Застеснялся, увидав Лену, а потом играли вместе. Вечером пришла Здена со своими мужем и сыном Богоушами. Попили кофе. Тихо. Сюда, на Павловицку улицу, никаких даже звуков не доходит. Здесь в девять вечера уже все спать идут, а детей в семь укладывают, и никак не позже. Стыдно признаться, но уже скучно мне, тянет ехать куда-то…
С Леной вместе поехала в свое бывшее дружство Вратиславице. Каким всё крохотным показалось! Новый коровник, свиноферма напротив него, хлев старый, что прямо напротив конторы, да и сама контора в старом доме – всё как и было. Но вот из начальства прежнего – никого. Ладя Вондроуш, председатель бывший, главным агрономом стал в Храставской МТС, пан Голый в какое-то хозяйство переехал, что у самой Праги, бухгалтер, агроном главный, помощник мой Зденек Рихтер – все по каким-то либерецким канцеляриям рассосались. Зато остались доярочки. Зденка Коутска новую челюсть приобрела и теперь вовсю улыбалась. Они с Новаковой, телятницей, повели нас до господы, потом к себе домой, угощали. Хорошо, что Лена была со мной, а то б и домой не отпустили.
На следующее утро за мною заехали пан Ровный, кормовоз, со Зденой. Во Вратиславицком дружстве праздник, конец сенокоса. Собрались в господе. Меня все трясли, обнимали, целовали. Потом приглашали каждый к себе домой в гости. Сидим у Новотных, а Здена Коутска уже меня в сенцах ждет к себе отвести. А у Здены дожидалась пани Губена, доярка тоже, а там – пани Соботова, Новакова, Климешова… Привезли меня на Павловицку вечером, когда уже спать шли, в далеко не трезвом виде. На душе радостно было, хоть и голова кружилась. Хотелось выйти на улицу и орать: «Чехи, я вас люблю!» Маминка (мама Ивина), видя меня такой, ласково мне улыбалась. Она замечательный человек, и я её тоже люблю. И вообще я люблю всех людей на всей Земле.
А на другой день, четырнадцатого августа, отмечали десять лет нашей доченьки, все втроем пошли в зоопарк. Животные здесь не в клетках, как в Москве, а в огромных вольерах, где могут даже и прятаться от людей.