как стяг
Разрушенных царств Евфрата.
На колени упал
Перед вратами Ада.
Пронеся в него свой.
Не пошел бы ни за кем,
Никого за собой не повел.
Человек-потуга.
На табуретке под петлей
Просто ногу свело.
Ведь это не наше место,
Закаты слизали
Крыши домов.
Распахнулась ночь
Осталось только
Слушать музыку сфер.
И грозами больше
Ничего не напишет,
Перестал управлять.
Потому что и этим Зевса блудницам
Перестал быть необходим
Они без контроля по небу скачут и скачут
Не поцелуют больше
Порочных мечтателей
Уста,
Не коснуться больше
Молочную плоть.
Не ходить и не мять,
Не гладить рябины багро.
Только ласкать? Нет.
Остаётся карябать.
Странгуляция жизни.
Сизая полоска.
Где длиннее, где короче.
Это не наше место.
Это не наше время.
И все уже не то.
Душно. Мне нечем дышать.
В этом месте душно.
Как мне стать,
Повернуться плечом,
Зачесаться назад,
Чтобы затесаться в ряд
Из таких идеальных людей?
Перелилась через край чугуна
Раскалённая нервозная сталь.
Что сделать мне,
Чтобы хоть кто-то на этой сухой
И грешной земле,
Хоть на секунду
Взглянул ненароком,
Случайно на это все
Моими глазами?
Снилось, будто я космонавт.
К солнцу лечу, воздуха нет.
Душно. Мне нечем дышать.
В этом месте душно.
Как мне стать,
Повернуться плечом,
Зачесаться назад,
Чтобы затесаться в ряд
Из таких идеальных людей?
Может удастся найти к утру
В правильностей людей
Исконную тропу.
Давно кончился и догорел
Я как и в прошлых жизнях,
Как света луч,
Потерялся среди туч.
Осточертел мне город.
Не пошел бы ни за кем,
И никого бы за собой вел.
Человек-потуга.
На табуретке под петлей
Просто ногу свело.
Нечего тут писать
Нечего тут писать.
И больше не стану.
И больше не надо.
И не терялся я.
И меня не искали.
Без таланта прожил.
Кругами ходил.
Писал квадратами.
И на похоронах моих.
Ни одна сука не плакала.
Ни одна ворона не каркала.
Нечего больше писать.
И больше не стану.
Нечего больше искать.
Пресытился досыта.
Оборванец.
Голодранец.
Голытьба.
Вечный жид.
Вечно метался.
Исписался.
Старатель.
Золотоискатель.
Ручки