не сложилось? Ах, мама болела. А что замуж не вышла? не звал никто? А что с зарплатой? Гроши? У тебя и кошка имеется? Клара, а почему ты не худеешь-то?
Кошки у меня не было. А все остальное действительно было так. Я не была ущербной или,как меня пытались выставить, глупой, необразованной, толстухой. Да, я работала в магазине, но была окружена прекрасными людьми, готовыми помочь, одолжить денег. Может, мне просто везло на таких людей. И я была счастлива в окружении друзей, коллег и любимых книг. У меня не получилось с личной жизнью. Возможно, в этом действительно моя вина. И у меня и правда, лишний вес. Но я так люблю вместе с любимой вкусняшкой, посидеть перед телевизором с каким-нибудь интересным фильмом. Или взяв вазочку мороженного, углубиться в новый роман.
Нужно ли меня за это осуждать или судить? Я так не думаю. Моя жизнь и не вписывается в рекламный ролик с идеальной фигурой, тремя детьми и мужем миллионером, но это моя жизнь. И она такая, какая есть. И она, в конце концов, еще не закончилась. И ведь никто не знает, что там за поворотом?
От подруги я в итоге сбежала. Разыграла срочный звонок и сбежала. Мне хотелось вызвать такси, но с деньгами было не очень, и я пошла на остановку. Там выяснилось, что нужный мне автобус будет только через два часа. И вот я очутилась одна в душном, провинциальном, краеведческом музее. Я всегда любила музеи. Пока был жив папа, он всегда меня таскал еще маленькую на выставки и вернисажи, которые проходили в городе. А потом мама старалась всячески поддержать эту традицию. «Лучше не, но зато съездить в другой город на экскурсию», – всегда говорила мне она. И я всегда любила картины. Они меня завораживали.
И вот я стою перед ничем не примечательным пейзажем. Неизвестный художник. Пейзаж отображал виды вокруг города. На переднем плане деревянный мостик, пруд, в котором плавают белые лебеди. Просто идиллия. На картине нет ни изюминки, ни содержания. А плавающие в пруди лебеди будто списаны с коробки конфет.
Я была во всем зале одна. Несмотря на воскресный день, народу не было. Лето, жара, хочется купаться, а не по музеям ходить. Смотрители музея, продав мне билет, посмотрели, да и отпустили с миром. Не похожа я на разрушительницу витрин или вандала с кислотой. И вот я стою ни пред чем не примечательной картиной и чувствую что-то странное. Мне ужасно хочется до нее дотронуться, просто до зуда в ладонях. Раньше я никогда не испытывала подобного, и прекрасно знаю, что делать это нельзя.
Что все манипуляции нужно проводить в перчатках. А вот таким, как я – лучше вообще не прикасаться. Что недаром все достаточно ценные полотна находятся под стеклом. Но вот почему-то ужасно хочется. Хочется? Перехочется!
Я развернулась и пошла в следующий зал. Побродив по ним, я поняла, что время на исходе. Нужно уходить, иначе опоздаю на автобус. И вот, отправляясь на выход, я опять прохожу мимо притягивающего, словно магнитом, полотна. Да что ж такое-то! Я воровато оглядываюсь. Чувствую себя просто мальчишкой, который тыкает в глаза и клюв бронзовой птице в музее в одноименной книге. Но они там клад искали, и у них клюв открывался. А