на Габриэль, совершенно не понимавшую, что с ним творится.
– Ты должна избавиться от него, – заявил вдруг маг. – Пока еще не поздно.
Голос его звучал твердо, но за этим скрывалась самая настоящая неуверенность: возможно, уже поздно. К тому же вряд ли у нее получится. Даже если она согласится, ей не дадут.
А Габриэль отшатнулась от него, словно он ее ударил.
– Нет! – воскликнула она.
– Да! Ты не понимаешь… Ты должна это сделать!
– Что ты несешь! – закричала в ответ Габриэль. – Это же твой ребенок! Я не стану его убивать, ни за что!
– Габриэль, – он протянул к ней руку, но чародейка отклонилась назад.
– Ne me touche pas!21
Магия вспыхнула голубым огнем вокруг ее ладоней, а короткими бликами – в слезах, выступивших на глазах.
– Ты сам учил меня сражаться! Только тронь меня! Только попробуй навредить!.. Ты знаешь, на что я способна!
В ответ на это Адриан злобно расхохотался. Глупая! Будь она хоть самой великой охотницей на демонов, с ним ей не совладать. И он собирался ей это показать.
Его глаза загорелись белым огнем, а облик начал меняться. Лицо разгладилось, кожа стала голубовато-серой. Пропорции тела перестали походить на человеческие. Из висков выросли рога, а за спиной появились крылья и хвост. Перед Габриэль вырос демон-владыка, таких жутких созданий девушке видеть еще не доводилось.
Она в ужасе попятилась назад, а демон шагнул к ней. Внезапно чародейка натолкнулась спиной на стену, отступать было некуда. А демон приближался и вскоре подошел к ней вплотную. Кулак когтистой лапы уперся в стену над плечом Габриэль. Глаза создания пылали рядом с ее глазами, чародейка отвернула лицо и зажмурилась.
– Теперь ты знаешь мою главную тайну, – пророкотал демон. – Эту тварь зовут Безликий. А я – его носитель. До меня были мой отец, мой дед. Ты осознаешь, на что обрекаешь своего сына? Он будет следующим!
– Нет! – взвизгнула Габриэль.
Так страшно ей не было еще никогда. Она не смотрела на жуткого монстра, но он был совсем рядом… Чародейку трясло.
– Теперь ты понимаешь, почему я прошу тебя избавиться от него? – это прозвучал голос Адриана. – Если он родится, то станет еще одним носителем. Ему будет отведено не больше семи лет спокойной и счастливой жизни. Это удел, бремя всех Карриганов. Наше проклятие.
Слова резали пустоту, словно грозное пророчество.
– Символы на моей коже, – продолжал Адриан, – они не для могущества. Они помогают мне сдерживать демона, контролировать его. Твоему сыну тоже придется пройти через обряд. Ты такой судьбы ему хочешь? Он станет изгоем, его будут ненавидеть, потому что в его теле заточено страшное чудовище.
Габриэль подняла на Адриана глаза. Слезы бежали по ее щекам, но страх во взгляде сменился гневом.
– Я не убью его, – прошипела она, – какую бы судьбу ты ему не пророчил! Это мой ребенок, и он будет жить! А ты можешь катиться и оставить нас в покое!
– Габриэль! – грозно воззвал Адриан. – Ты не…
Он