легко нашлись нужные слова.
– Пойти против Суллы – опасный ход, но мой дядя любит азартные игры. Сулла служит Риму и драться с чужестранным царем будет хорошо. А когда вернется, им с дядей придется договариваться. Возможно, нам удастся расширить казармы, чтобы они вместили оба легиона.
Помпей моргнул и повернулся к Марию:
– Он что, глупец?
Марий усмехнулся:
– Ничуть. Просто не знает, доверяю я тебе или нет. Подозреваю, парень уже догадался о моих планах.
– Так что сделает твой дядя, когда Сулла вернется? – прошептал Помпей Гаю на ухо.
Гай огляделся и не увидел никого, кто мог бы подслушать, за исключением этих троих, которым Марий определенно доверял.
– Он закроет ворота. Если Сулла попытается войти силой, сенат объявит его врагом Рима. Ему придется либо начать осаду, либо отступить. Думаю, он подчинится Марию, как и подобает полководцу.
Помпей согласно кивнул:
– Опасный путь, Марий, как я и сказал. Открыто я поддерживать тебя не могу, но негласно сделаю все, что потребуется. Мои поздравления с прекрасным триумфом. Ты выглядел великолепно.
Он подал знак своим приятелям, и они отошли.
Гай хотел сказать что-то, но Марий покачал головой.
– Давай-ка выйдем, здесь все пропахло кознями и происками. – Они направились к дверям, а когда вышли, Марий приложил палец к губам, предупреждая возможные вопросы племянника. – Не здесь. Слишком много ушей.
Гай оглянулся и заметил поблизости нескольких сенаторов, сторонников Суллы, которые посматривали в их сторону с откровенной враждебностью. Вслед за Марием он спустился на площадь, и они сели на каменные ступени в сторонке, чтобы их не услышали. Неподалеку все еще стояли навытяжку легионеры Первородного, казавшиеся неуязвимыми в своих сияющих доспехах. Сидеть спокойно и даже несколько расслабленно в присутствии тысяч вооруженных людей – в этом было что-то странное.
Гай не мог больше сдерживаться, его распирало от любопытства.
– Как тебе удалось добиться перевеса в голосовании?
Марий рассмеялся и вытер вдруг выступивший на лбу пот.
– Расчет, мой мальчик. Я узнал о высадке Митридата почти сразу, как это произошло, за несколько дней до того, как об этом стало известно Сулле. А чтобы убедить колеблющихся в сенате проголосовать за меня, использовал самый старый в мире рычаг. И все же полной уверенности не было до самого конца. Победа стоила мне целого состояния, но с завтрашнего утра Рим в моих руках.
– Он ведь вернется, – предупредил Гай.
Марий фыркнул:
– Через полгода, а то и позже. Если не сложит голову на поле боя. А может, его разобьет Митридат – говорят, тот еще хитрец. И даже если Сулла покончит с ним вдвое быстрее и его принесет попутный ветер, у меня будет несколько месяцев на подготовку. Уйдет он легко и беспрепятственно, но обратно войдет только с боем – это я тебе говорю.
Услышав подтверждение своих мыслей, Гай недоверчиво покачал головой:
– И что теперь? Возвращаемся в твой дом?
В