в долине, которую избрали Себе для отдыха, и Им снились мраморные сны. Храмы и башни Их снов поднимались и гордо вставали между рекою и небом, сияя белизной навстречу утру. Посреди города тысяча сверкающих мраморных ступеней вела к крепости, вздымавшей четыре угловые башни до самого неба, а в центре ее высился огромный храм, такой, каким увидели его боги. Вокруг, уступ за уступом, шли мраморные террасы, их стерегли львы, высеченные из оникса. Струи воды в фонтанах, взметнувшись высоко вверх, падали со звуком, напоминавшим звон колоколов в невидимой за холмами земле пастухов. Боги проснулись – перед Ними стоял Сардатрион. Не всем дозволяли боги разгуливать по улицам Сардатриона, не всякий мог любоваться его фонтанами. Только тому, с кем во время одиноких ночных прогулок говорят боги, склоняясь с расцвеченного звездами неба, тому, кто слышит Их божественные голоса над полоской зари или видит над морем Их лики, только тому дано было увидеть Сардатрион, приблизиться к его башням, воздвигшимся в свежем ночном воздухе из сновидений богов. Ибо пустыня простиралась вокруг долины, и не каждый мог добраться туда, лишь избранники богов, внезапно ощутив в душе неукротимое стремление и повинуясь ему, преодолевали горы, отделявшие пустыню от мира, и, ведомые богами, пересекали ее, и добирались до долины, сокрытой в сердце пустыни, и их глазам представал Сардатрион.
Пустыня вокруг долины поросла колючим кустарником, и все шипы его были обращены в сторону Сардатриона. Множество тех, кого боги дарили своей любовью, входили в мраморный город, но никто не возвращался назад, ибо ни один город не мог стать домом тех, чья нога ступала по мраморным мостовым Сардатриона, в котором не стыдились появляться боги в человеческом образе, прикрывая лицо полою одеяния. Поэтому ни одному городу не доводилось слышать песен, что пели за стенами мраморной крепости те, кто внимал божественным голосам. Никто в мире не мог и представить себе музыки фонтанов, когда их струи, взлетев к небу, падали в озеро, где боги в человеческом образе порою омывали чело. Никто не подозревал о поэтах этого города, с которыми вели беседы боги.
Город стоял уединенно. О нем не ходило легенд – один я видел его в сновидениях и не знал, истинны ли они.
В незапамятные времена, спустя годы после создания Сардатриона, боги правили мирами. Теперь Они больше не прогуливались вечерами по Мраморному Городу, слушая плеск фонтанов или пение людей, полюбившихся им, поскольку подошло время и труды богов должны были быть совершены.
Но часто, в мгновения, свободные от божественных своих деяний, выслушав людские молитвы, наслав Кары и явив Милосердие, боги предавались воспоминаниям, беседуя друг с другом о прошедших годах:
– Помнишь ли ты Сардатрион?
И в ответ слышалось:
– Еще бы! И Сардатрион, и его подернутые туманом мраморные террасы, по которым теперь не ступает наша нога.
Затем боги возвращались к Своим трудам, отвечая на людские молитвы или карая людей и всегда посылая Своего смуглого слугу, Время, исцелить или сокрушить человека. И Время нисходило в миры, повинуясь велениям богов, но бросая на Них косые