Хейзит все же пригнулся, как делает человек, вынужденный ошибочно соизмерять свой рост с новой для себя обстановкой, и это заставило его вспомнить о том, что он по-прежнему сидит верхом. Нет, обычаи Малого Вайла’туна вовсе не требовали от всадников, чтобы те спешивались, пересекая границу. Напротив, находиться в седле всегда считалось среди вабонов занятием почетным и достойным, поскольку говорило либо о заслугах, либо о достатке хозяина, либо о его принадлежности к мергам, как сокращенно, но оттого ничуть не менее уважительно величали тех, кто состоял на службе в легендарной кавалерийской гвардии замка. Именно вопрос достоинства и смутил сейчас Хейзита. Конь ведь принадлежал не ему, а был одолжен исключительно ради дела, причем неотложного: прискакать в замок и доложить Ракли о случившемся. И если первая часть была почти выполнена, то со второй Хейзит в последний момент решил не спешить. При этом он открыто продолжал пользоваться доверенным ему конем. Хейзит, откровенно говоря, понятия не имел, что надлежит делать в подобных случаях. Вместе с тем, он был свидетелем того, как Исли, без зазрения совести, преспокойно ускакал на своей коняге домой, в деревню, и, похоже, совершенно не собирался ее кому-то возвращать. Вероятно, он посчитал вполне справедливым, чтобы за все его военные заслуги замок расплатился с ним хотя бы этим, пригодным для многих полезных вещей животным. Фокдан отправился по назначению. А что теперь делать ему? Спешить в замок, сдавать коня на конюшню, возвращаться к матери, а назавтра снова брести в замок с докладом? Выглядит довольно глупо. Кстати! Ведь Фокдан должен до вечера объявиться в таверне. Вот у кого можно будет спросить совета. Он-то наверняка в курсе установленных порядков. А до тех пор не стоит порот горячку. Итак, домой! Верхом! Но-о, залетная!
Конь весело заржал и припустил по лабиринту тесных проулков между чуть не соприкасающимися крышами домиков.
Если по хорошему, продолжал думать о своем Хейзит, продолжая выискивать с высоты седла кратчайший путь, то в свете последних событий имеет смысл взяться и за перепланировку всей застройки Малого Вайла’туна. Дело нешуточное и вызовет бурю протеста местных жителей, но зато в случае нападения шеважа о нем будет кому вспомнить с благодарностью. В противном случае стоит от метко пущенной стрелы загореться хотя бы одному дому, и оглянуться не успеешь, как запылают все. Не помогут и те не горючие растворы, которыми сегодня при строительстве пропитываются бревна. Надо будет обязательно выложить эту идею Ракли.
– Хейзит! Какого рожна ты тут делаешь? – услышал он не слишком любезный оклик. – Да еще на конягу взобрался.
Поискав взглядом среди спешащих мимо людей того, кто к нему обращается, Хейзит увидел хитро улыбающееся лицо Дита, старого друга отца, до сих пор подрабатывавшего тем, что помогал закупать и доставлять в таверну свежие съестные припасы. Когда-то он тоже работал строителем, но незадолго до гибели отца Хейзита сам получил серьезные увечья, чуть не лишился левой ноги