нас есть сроки? – деловито поинтересовалась я.
– Все три испытания надо пройти за год. Время поджимает.
Ну что ж, план по преодолению у меня уже есть. Построим полосу препятствий по дороге от спальне к кухне.
– Для начала необходимо, чтобы мой сын полетел, – как бы невзначай заметила свекровь.
– В каком смысле “полетел”? Он умеет оборачиваться в дракона, полыхает пламенем направо и налево, ратные подвиги изучает, но не умеет летать? – удивилась я.
Мамо сидела, невинно потупив глазки. А Вовчик не дракон, оказывается, а пингвин какой-то! С клювом, крыльями, но не летает. И ходит так же. Увальнем.
– Я оберегала его от травм и опасностей! Вот будут у тебя дети, ты меня поймешь!
– Элеонора Капитоновна, вы настолько оберегали сына, что не позволили ему стать тем, кем он мог, а теперь возлагаете на меня ответственность за его подготовку?
Свекровь поджала губы. Крыть ей было нечем, а пускаться в объяснения – ниже ее королевского достоинства.
– Я – мать! А материнство – это подвиг!
В этот момент дверь распахнулась, и в кухню продефилировал енот. К тому, что он шел на задних лапах, я уже привыкла. А вот то, что он был обмотан полотенцем, а на голове – шапочка для душа, повергло в шок и меня, и свекровь.
– Шершус, это что такое?! – первой отмерла мамо. – Почему ты здесь, да еще и в таком виде?
– Не хотел замочить уши, – ответил полосатый, немного стушевавшись.
– Дома поговорим, собирайся! – властно сказала свекровь.
Кажется, енот был расстроен перспективой возвращения в ядовито-фиолетовую гостиную своей хозяйки.
– Оставьте его здесь до конца испытаний. Мне нужна его помощь, – настойчиво попросила я.
Свекровь посмотрела на енота каким-то задумчивым взглядом, затем кивнула и молча удалилась.
Свекровь уплыла, как каравелла. Попутный ветер раздувал ее пышные юбки, словно паруса. Так и тянуло на прощание платочком помахать.
Енот с досадой стянул шапочку для душа с головы, тоже посмотрел мамуле вслед, но махать не стал, а смущённо пояснил:
– Нельзя, чтобы вода в уши попала, потом долго чесаться будет.
– Наш дракон правда не умеет летать? – спросила я, чтобы отвлечь его, и получила в ответ утвердительный кивок.
– Мне кажется, что в его возрасте немного поздно учиться полетам, – ещё один кивок был мне ответом.
– А сколько Вовчику лет?
– Примерно лет тридцать в пересчёте на ваше время, – ответил Шер, немного подумав.
– А как давно знакомы?
– Почти всю жизнь.
– А разве еноты так долго живут? – удивилась я и тут же пожалела об этом неуместном вопросе.
Обиженный енот ушлепал в другой конец комнаты, оставляя за собой следы от мокрых лап на полу. Его хвост грустной тряпочкой волочился следом. Вот кто меня за язык тянул?
– Постой, Шер, я не хотела тебя обидеть! – бросилась я в догонку за единственным, на чью помощь могла рассчитывать