должен был вывестись за десять-двадцать минут, но случилось это или нет – я уже не узнала. Ночь и в самом деле выдалась очень жаркой.
За всё это время мы не обменялись ни словом. Я не знала, что говорить, да и возможность задуматься об этом не выпадала, а дракон не задавал вопросов. Он молча и уверенно, без малейших сомнений брал то, что ему предлагали – меня, мою силу и моё дыхание. Вот только лицемерием было бы жаловаться: любовником найдёныш оказался отличным, чутким и заботливым, а моё тело, как выяснилось, очень истосковалось по мужским ласкам.
Вымотанная, уставшая, наполненная ленивой истомой, уже под утро засыпая на крепком плече дракона, о котором я не знала ничего, включая даже имя, я в полусне вспомнила своего покойного мужа, представила его реакцию, если бы он всё это увидел, и едва не захихикала от удовольствия. О-о, Иккас был бы в бешенстве!
Заснула я совершенно довольной и умиротворённой, а вот утром пришло… похмелье?
Меня разбудил резкий сильный рывок. Я вскрикнула от неожиданности, и в следующее мгновение обнаружила себя в странном положении: лёжа на животе, с заломленной за спину левой рукой и прижатой к телу правой, придавленная сверху чем-то тяжёлым и горячим. Ещё пара секунд понадобилась на то, чтобы сообразить: дракон. Это он сидел на мне верхом и удерживал за руку.
– Что ты делаешь?! – возмутилась я, поворачивая голову набок, чтобы подушка не мешала дышать и говорить.
– Не дёргайся, ты причиняешь себе боль, – невозмутимо отозвался чешуйчатый.
Голос у него был глубокий и звучный, красивый, и говорил красноволосый с характерным рычащим акцентом, чуть шепелявя. Языком Мира он владел уверенно, явно демонстрируя большую практику. А впрочем, что удивительного для дракона, пережившего семерых хозяев?
– Я причиняю?! – окончательно опешила я от такой наглости, снова дёрнулась – и зашипела от боли в плече. – Это твоя благодарность за спасённую жизнь?! – процедила зло.
– Благодарить буду чуть позже, – с тем же спокойствием сообщил он.
– Ой! Да что ты там делаешь?! – я негромко вскрикнула – скорее от неожиданности, чем от боли, – когда острые клыки мужчины впились в край моей ладони. Не пытаясь отгрызть кусок, но явно до крови. Потом дракон легонько подул на рану, провёл по ней языком, будто извиняясь. – Прекра… ап!
Новую попытку возмутиться прервала ладонь мужчины, ребром которой он заткнул мне рот. Правда, всего на несколько мгновений, я даже, опешив от наглости, не успела укусить его как следует в ответ. На языке появился пряно-солоноватый привкус. Странно. Помнится, вчера я целовала дракона решительно везде, и ничего такого…
Я снова вскрикнула, теперь уже от удивления, когда по телу снизу вверх прокатилась странная горячая волна – будто ветер завился вокруг, лаская кожу. На мгновение шею обхватило тёплое, почти осязаемое кольцо, а потом все непонятные ощущения пропали. И я вдруг почувствовала себя совершенно спокойной, даже счастливой, невзирая на ничуть не изменившееся положение в пространстве.
– Что