Милан, Максимович Ёван, Радославлевич Любомир, Тодорович Милутин и Чордарев Милорад. Командиром отделения назначили Радославлевича, а партийным секретарем группы – меня. Эта должность была закреплена за мною еще в Белграде потому, что я был уже на политической должности и имел самый большой партийный стаж, хотя и был самым молодым по возрасту. Нашим командиром в училище был назначен лейтенант Шилюк. Он годом раньше выпустил большую группу авиатехников для югославских ВВС. Нас переодели в курсантскую русскую форму, в том числе и меня, хотя я был подпоручиком. Однако в документах, прибывших из Югославии, забыли внести изменения и, таким образом, лишили меня офицерского звания и всего с этим связанного. Я не протестовал и ничего не предпринимал, полагая, что через год во время отпуска во всем разберемся там, в Белграде. В курсантской форме с сержантскими погонами и орденскими планками мы выглядели вполне прилично. Во всяком случае, местные девушки стали сразу на нас поглядывать, чем мы вскоре воспользовались и начали заводить с ними знакомства.
Мы были готовы к учебе, о чем наш лейтенант доложил начальнику училища. Наша учеба началась с курса молодого бойца. Хотя мы все давно уже служим в армии, участвовали в войне и многие занимали руководящие должности, нам пришлось начинать с изучения винтовки, уставов и занятий по строевой подготовке. Одновременно с этим мы изучали и общеобразовательные предметы: математику, физику, химию и русский язык. Нашими преподавателями были: Юсова – русский язык, капитан Вахонин – математика, капитан Дворников – физика, капитан Чиник – химия. Все они в свое время получили в Москве университетское или академическое образование, а с началом войны были призваны в армию и теперь работали в военных учебных заведениях. Имея хорошую научную и методическую подготовку, они приступили к обучению нас, владеющих знаниями в объеме не выше седьмого класса и к тому же незнающих русского языка. Начальник учебного отдела рассказал нам содержание программы обучения и ее объем в часах. Он составлял около 3 900 часов. Мы ужаснулись, услышав эту цифру, и подумали, когда и как мы все это одолеем. Далее он сказал, что в конце каждого учебного года нам положен отпуск, что, конечно, нас обрадовало, и мы успокоились. После всех предварительных замечаний и подготовительных работ мы приступили к занятиям.
Занимались мы с преподавателями по шесть часов с утра. И два часа было для самоподготовки после обеда и дневного сна. Преподаватели наши были хорошими методистами, поэтому и занятия у нас сразу пошли хорошо. По всему чувствовалось, что они делают все, чтобы нам было ясно, что они говорят. Темп изложения был не высокий, чтобы можно вести записи. Я это использовал и во время занятий с колен читал книжки. Если возникали какие-либо затруднения с русским языком, то преподаватель просил меня перевести какое-то слово или фразу. Капитан Чиник в подобных ситуациях говорил: «Товарищ Зрнич, переведите, пожалуйста!» Я вставал, и мы вдвоем совещались и решали, что это слово будет означать на сербском языке. Но мы решили и постановили