бы себя обыкновенным предателем». В этот момент камердинер объявил:
– Барон Морз с сыном!
Дион удивленно поднял голову и взглянул на двери. Лакеи распахнули створки, и в зал вошел барон, изрядно постаревший, но не потерявший прежней стати, а за ним шел высокий, выше его на голову, юноша, в котором даже самый предвзятый зритель сразу увидел бы королевскую кровь. Нос с едва заметной горбинкой, широкий волевой подбородок, густые брови, высокий лоб – в общем, вылитый Дион в юности. Рауль и Орин просто окаменели на месте. Дион улыбнулся, вышел из-за стола, обнял барона, хлопнул его по спине и усадил за стол рядом с собой:
– Что привело тебя в столицу так рано, друг мой? Впрочем, дамы и господа… – Король встал, поднял кубок и, гордо расправив плечи, протянул руку к юноше, спокойно стоящему за спиной старого соратника. – Имею честь представить вам моего сына, принца Керрома, по традиции нашего рода воспитанного в отдаленной провинции под крылышком барона Морза! Хочу выпить за здравие обоих и объявить, что завтрак отменяется – мне есть о чем пообщаться с вновь обретенным сыном!
Рауль и Орин подняли свои кубки в приветствии и тоже выпили за здравие принца. Тот смущенно поблагодарил, потом произнес ответный тост.
Повинуясь взгляду Диона, оба советника встали и быстренько откланялись. Дион, дождавшись, когда гости насытятся, встал и предложил перейти в его кабинет. Через несколько минут все трое удобно расселись возле огромного камина, в котором при желании можно было бы зажарить целого быка. Летом его, конечно, не топили, но аккуратная поленница дров и закопченные стены камина придавали кабинету очень уютный вид. А развешанное на стенах оружие, головы убитых на охоте животных и кипы свитков на полках свидетельствовали о том, что хозяин кабинета умеет сочетать работу и развлечения.
Король Дион внимательно рассматривал сидящего перед ним юношу и с каждой минутой находил в нем все больше знакомых черт. Широкие плечи, массивные предплечья, загрубелые ладони, свидетельствующие о привычке к рукояти меча. Сильные длинные ноги, уверенный в себе взгляд, гордая посадка головы. «Надо же, а он совсем взрослый!» – подумал Дион и, налив себе вина, отогнул ворот камзола. Под левой ключицей обнаружилось небольшое родимое пятно в форме кленового листа.
– Узнаешь, сынок? – спросил он. – Я понимаю, что принять и понять меня сразу будет довольно трудно, но в нашем роду уже почти триста лет дети воспитываются в семьях близких друзей. Начало этому обычаю положил король Альфред, родоначальник нашей династии. Он хотел, чтобы все короли на троне Миера с детства росли среди простого народа, знали все его нужды, были добры, справедливы и при этом лишены таких не красящих короля чувств, как гордыня, презрение к простому народу, излишнее честолюбие и т. д. Шестнадцать лет назад я отдал тебя на воспитание барону, моему старому боевому товарищу. Он удалился от соблазнов двора, чтобы воспитать достойного потомка основателя нашего королевства, короля Альфреда. И вот сейчас ты сидишь