шелест ножниц мысли промелькнут
О беззащитности – сюжет для преступленья! —
Опасный сумрак, страшное виденье,
Но в зеркале заметен лишь уют.
А волосы ложатся на пол рядом,
Лицо раздетым кажется опять.
Когда начнешь за мною подметать,
Куда ты денешь срезанные пряди?
Убитые, попавшие под меч,
Спасут они какого-то Танкреда?
Или Далила, празднуя победу,
Отправит их на свалку или в печь?
Забьют ли сток и местного масштаба
Устроят не всемирный, но потоп?
Проникнут в землю, в камни, дальше чтоб
Трава на теле снова проросла бы:
Пшеничным ореолом над тобой,
Отцовской с частой проседью щетиной,
Пучком, блестящим в такт, у балерины,
Фигурной стрижкой игрока в футбол.
Их кто-то любит убранными в косы,
А кто-то – на подушке, как костер,
Кому-то снятся Tвигги и Диор,
А кто-то в драку лезет с полубоксом.
Но есть в них роста бесконечный дух,
А значит, пусть на теле только войлок —
Скажу с улыбкой: «Дорогая мойра,
Я через месяц снова к вам приду».
Ногти
Когда мы думаем, откуда мы и кто мы,
Не обязательно в душе сокрыта суть.
И если призадуматься о хтони,
То можно просто на руки взглянуть.
Нет, не ладони там увидеть лучше,
Не плечи, не кулак: их больше двух.
У пальцев на краю какой-то лучник
Натягивает сильно тетиву.
Нельзя не заподозрить в дивном крое,
В мерцании их розовых частиц
Напоминание о древнем мезозое,
О чешуе драконов и мокриц.
Не зря их с волосами так боялись,
Так редко заводили о них речь.
И если отрезали, то старались
Быстрее подмести их, чтобы сжечь.
Когда нельзя рубить врага мечами,
Их в драке применять отнюдь не грех,
А красоту их тонко подмечали
И женщины, и дельный человек.
По ним, холеным или грязно-черным,
Могли узнать прохожих естество,
К ним прижимали слишком непокорных.
На чей же счет грызете вы его?
Когда определяется их должность
В природной иерархии, вот тут
Не стоит свысока судить: возможно,
Они и нас с тобой переживут.
Руки
Если вспомнить болезнь (то ли грипп, то ли корь),
Ту, тяжелую, с жаром и мукой,
Было нужно, чтоб снять нестерпимую боль,
Подержаться за мамину руку.
Если вспомнить падения, пусть на коньках,
Там, где было опасно и скользко,
Было важно схватиться за руку как знак
Неизменной поддержки отцовской.
Если вспомнить еще со двора пацанов,
Их забавные рукопожатья,
Понимаешь, что жесты такие врагов
Отделяли