такую красоту, а что делать. Его нынешние хозяева без боя ничего не отдадут. Особенно Магон и Ганнон, им ведь тоже жаль все терять.
Его взгляд еще долго блуждал по кварталам бесконечного города, выхватывая из общего ряда знакомые строения, а затем перекинулся на морскую акваторию, где, словно ленивые акулы в ожидании добычи, дремали квинкеремы Гасдрубала, сторожившие выход из гавани.
«В общем, как ни крути, – подумал Федор, скрипнув зубами, – а отсиживаться за такими стенами, имея к тому же большие запасы воды и продовольствия, можно долго. Только меня надолго не хватит. Как представлю, что эта римская сволочь может в любой момент поднять руку на мою жену и сына, которых держит при себе как заложников, – просто выть хочется. Надо что-то придумать, чтобы эта неприступная твердыня все-таки пала».
А поразмыслив еще немного, он даже молча усмехнулся: «Не зря же боги перенесли меня в это время.
Значит, у них был для меня какой-то план. Может быть, это именно он?»
Раздавшийся неподалеку стон вывел Чайку из созерцания окрестностей великого города. Это пришел в себя раненый артиллерист, который стонал, пока лекари с помощью солдат грузили его на носилки, чтобы отнести в местный лазарет.
– Будет жить? – поинтересовался Федор, когда носилки проносили мимо него.
– Будет, – кивнул низкорослый лекарь в забрызганном кровью хитоне, – правда, снова в бой ему не скоро. Отлежаться надо.
– Пусть лежит, – кивнул Федор, – он хороший артиллерист, а осада долгая. Такие нам еще пригодятся.
Когда же носилки унесли вниз по лестнице, Чайка обвел взглядом оставшихся артиллеристов, замерших в ожидании его команды, и вдруг, повысив голос, рявкнул:
– А вы чего расслабились? Быстро заряжайте баллисты, и чтобы те, кто это сделал, пожалели о том, что родились на свет. Цельтесь вон туда, под навес на стене. Там должно быть много солдат.
Артиллеристы встрепенулись. На башне стояло две баллисты. Расчет одной из них мгновенно выполнил команду «заряжай», а расчет второй, понесший потери, тоже не слишком задержался. Раненого подменил другой боец из спейры пехотинцев, находившихся здесь же, в башне, на случай вылазки защитников города.
– Вот это хорошо, – поддержал воинственные приготовления Летис, невольно схватившись за рукоять подвешенной к поясу фалькаты, – а то, сколько можно сидеть без дела.
Федор ничего не ответил, молча кивнув. Он был согласен с другом. Хотя с тех пор, как они отрезали Карфаген от мира по суше и по морю, Гасдрубал предпринял уже не один штурм. Но все они, сколь бы яростны ни были, так и не позволили прорваться даже за первую линию укреплений. Защитники стояли насмерть, понимая, что это их последний шанс уцелеть. Если они ни удержатся на стенах, то крах сената неизбежен. Впрочем, за такими стенами не смог бы удержаться только совсем бездарный полководец, а насчет Эндимиона, несмотря на все поражения, Федор такого сказать не мог. Дрался тот неплохо, хотя и не так