к земле. Все начало вращаться. Небо, горизонт, солнце, земля. Самолет то летел стремительно вниз, то вдруг резко взмывал к солнцу. И зависнув на какую-то секунду в верхней точке, падал вниз хвостом. Потом переворачивался и опять стремительно летел вниз, разгоняя скорость. Петля Нестерова сменяла боевой разворот, потом самолет уходил на вертикаль, падая через крыло вниз. Бочки, штопора, перевороты следовали друг за другом непрекращающимся каскадом фигур высшего пилотажа. Казалось, что летчик соревнуется с самолетом, кто сильнее. У кого власть. Кто главный – летчик, или самолет. Самолет, как необъезженный жеребец рвался на волю, а летчик, как опытный наездник, вел его своей уверенной рукой. Никита взялся правой рукой за ручку управления, а левую положил на рукоятку управления двигателем. Необъяснимый восторг разрывал Никиту на части. Он радостно кричал, когда самолет стремительно несся к земле. И когда его придавливало к креслу – тужился изо всех сил, напрягая пресс. В какой-то момент ему показалось, что это он сам летает! Что его тело – это корпус самолета, а руки – крылья. Ему хотелось, как в детстве, раскинуть руки в стороны и помчаться вперед к солнцу! Неожиданно он понял, что ему неудержимо хочется петь. И он запел. Первое, что пришло ему на ум.
– Широка страна моя родная. Много в ней лесов полей и рек… Он не пел, а орал как шальной. Самолет падал вниз, он пел громче. Когда давило перегрузкой, мямлил непонятное под нос. Он забывал слова и начинал петь другую песню, затем просто кричал как ошалелый.
Неожиданно самолет вышел в горизонт и замер. Никита почувствовал, как летчик несколько раз дернул рычагом управления двигателем вперед и назад. И вдруг он понял, что нажал кнопку связи с руководителем полетов. Испуганно отдернув руку от кнопки рации, тут же услышал голос в наушниках:
– 341-й, возвращай своего Шаляпина на землю, а то он уже охрип.
– Вас понял, задание над точкой закончил.
– К первому на триста.
Никита замер. Он понял, что весь его песенный бред слышал весь аэродром. Ведь радиообмен между летчиком и руководителем полетов транслируется через динамик. Ему вдруг стало стыдно, он покраснел.
– Новичок, как самочувствие? – поинтересовался летчик.
Восторг у Никиты сменился неловкостью, и он смущенно промямлил:
– Нормальное самочувствие. Только вот кнопку рации нажал случайно.
– Не дрейфь, новичок. Все в первом полете поют. Не ты один. И кнопки тоже путают.
Слова летчика мало успокоили Никиту, и он ждал, с каким позором его встретят на земле. Самолет тем временем пошел на посадку. Сделав круг над аэродромом, он мягко приземлился и, пробежав несколько сот метров, зарулил на стоянку. Винт замер на месте. Наступила тишина. Никита все еще не мог прийти в себя. В заложенных ушах стоял шум. Неописуемый восторг и радость от полета переполняли его. Вот только была неловкость от того, он случайно нажал на кнопку рации. Он ждал, что получит нагоняй за ошибку. Петрович сначала помог расстегнуть парашютную систему летчику, а затем открыл фонарь кабины у Никиты.
– Живой,