2. Я сгораю, но я Феникс
Воспоминания Александры. Пять лет назад.
Тот год чуть не стал последним в моей жизни. Я потеряла Клода и пережила кошмар депрессии.
Наверное, только тот, кто сам перенес депрессию, поймет меня. Это дьявольски коварная штука, эта болезнь как серая мгла, это что-то вроде липкого серого тумана внутри тебя, который не сразу чувствуешь, не сразу понимаешь, что с тобой не так. Руки, ноги на месте, живот не болит, не тошнит, а жизнь уходит, липкая серая гадость вытесняет ее, и просто перестает хотеться жить.
Моя депрессия пришла вслед за смертью, вместе с ней. В одной песне поется «… две верных подруги, любовь и разлука, не ходят одна без другой…», а я могу утверждать, что смерть и депрессуха не ходят одна без другой.
Клода убили на улице, стреляли из проезжающей машины. В последствии полиция решила, что он оказался случайной жертвой.
Мне позвонили в галерею около полудня, нашли мой номер в его мобильнике. Сначала спросили знаю ли я некоего месье Бодэ, а потом сказали, что он убит. Я не заплакала, просто не поверила сначала. Потом было опознание тела. И мне пришлось поверить. На его похоронах я тоже не плакала, полное оцепенение. Все происходящее казалось нереальным. Был прекрасный майский день, была толпа народа, окружившая гроб, много цветов, речи друзей и коллег. Не помню, что было потом, потому что я потеряла сознание возле могилы.
Конечно, меня вызывали на допросы в полиции. Люди в форменной одежде задавали кучу вопросов о том, кого я могу подозревать, чем занимался Клод, за что его могли убить. У меня не было ответов.
После двух-трех допросов меня отпустили восвояси. Убийцу искали и не нашли. С уходом Клода образовалась пустота, жизнь во мне стала постепенно замирать. Мир вокруг, словно в замедленном кино, снижал обороты, а потом стала плавиться пленка, как и моя жизнь.
Спустя несколько дней после похорон появились слезы, я начала плакать. Истерик не было, слезы были тихие, они просто лились из глаз. Я сидела с открытыми глазами, а слезы лились и лились по щекам… В голове была только одна мысль: он умер, а я осталась жить без него, моего Клода. Казалось, мир рухнул.
И все-таки, иногда мне казалось, что Клод еще был здесь, со мной. Я мысленно говорила с ним, придумывая за него ответы на мои, не произнесенные вслух вопросы, представляла его лицо, часами стояла в гардеробной, дышала ароматом его вещей, они сиротливо висели на вешалках, некоторые еще сохраняли форму его тела. Но я не могла до него дотронуться, почувствовать прикосновение, ощутить тепло тела.
В хорошие дни он приходил во сне, садился в кресло напротив кровати, смотрел и молчал. Я спрашивала его, как так случилось, за что его убили? Кто стрелял? Он молчал. Порой я чувствовала его присутствие в постели и жадно шарила руками по простыне, по подушке. Потом лежала, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть виденье. Это были лучшие моменты в моей опустевшей жизни. Не хотелось открывать глаза, просыпаться, вылезать из-под одеяла. Единственным желанием стало ожидание встречи с ним в моих снах…
Как-то давно Клод задал мне вопрос люблю