силовую оболочку, и та захватывает мага, вбирает в себя. Изящно ступая по серой тверди, эфемерида приближается, Аиртон парализован её красотой – буквально плавится и горит, охваченный нестерпимо острым желанием. Уже на последних крупицах воли он делает шаг назад, а из нижних ячеек брони вылетают механические руки, врезаются в гибкое женское тело. Не сменив выражения на красивом лице – выражения лёгкой отстранённости – эфемерида выламывает манипуляторы, сбивает Аиртона с ног одним мановением, тянется к броневым пластинам. А он уже и сам готов броню разодрать – лишь бы быть к прекрасному этому существу ближе, как можно ближе. И до слияния какое-то мгновение, когда розовой силовой оболочки касается луч, и оболочка исчезает, а вместе с ней и эфемерида – разлетается осколками алого льда. Аиртон слышит своё тяжёлое дыхание, писк систем, и то, и другое оглушает, опрокидывает в чёрную пустоту…
Из забытья его вырвала хаома, разошедшаяся по жилам, будто взорвавшая изнутри. В поле зрения появились Аглая и Товий, поставили на ноги, и кто-то из них спросил:
– Цел?
К предплечьям их скафандров были прикреплены лучемёты – механические, не магические.
– Да, – прохрипел Аиртон в передатчик, – кажется, да…
– Вот и хорошо, – прозвучало в ответ.
– Паолине помогите тоже, – спохватился Аиртон, – может быть ранена.
– Да помогли уже, – сказал Товий, – всё в порядке.
– Ага, – взорвалась неожиданно Аглая, – трещина по всему её прозрачному колпаку! А могла быть такая же во всю голову! Сколько раз говорила, чтоб не надевала ледышку эту свою, тем более на задания, но кто простолюдинку будет слушать!
Далее последовала череда ругательств, по части которых Аглая была непревзойдённая мастерица. Но уже один её голос показался пустотнику таким родным, таким близким, что и ругательства мог бы, наверное, слушать до бесконечности. И этот момент засел в памяти, закрепился, так как впервые Аиртон почувствовал, осознал в полной мере, что простолюдины такие же люди, как и маги, и отсутствие дара не говорит ни о чём.
[2]
2418 год от Разделения
Квинта Эфира, 17-й день 3-го месяца
Магию на базе использовать разрешается, но с большими ограничениями, так что преобладает механика, и к части конструкций Аиртон приложил руку. Пусть не создал, но усовершенствовал. К примеру, эскалатор, на котором сейчас поднимается. От общего зала жилого модуля, охваченного кольцом личных отсеков, тот ведёт к обсерватории, что принадлежит уже модулю главному. Лишь главный модуль находится на поверхности, окружает кольцом возвышение в центре кратера, в недрах которого и расположена база.
И вот подъём завершён, по голосу открываются двери, а Фафф встречает следующими словами:
– Долго же ты собирался.
Круглый в сечении, отсек обсерватории довольно просторен, Аиртон делает взмах назад, закрывает щиты дверей.
– У Мирона в очередной раз вышел из строя регулятор правильного сна, –