же ты, Сережа, девушек обижаешь? – Ехидная улыбка молодого начальника буквально кричала о злорадстве.
Сколько ему было? Двадцать пять? Вряд ли больше. Вчерашний недоросль, посаженный начальником отдела больше из лояльности, чем благодаря знаниям и уму. И этот хорек с модной стрижкой позволяет себе подобное отношение к человеку, благодаря которому вообще хоть что-то понимает в своей работе! Сергей испытал сильное желание двинуть этому наглому пижону по его холеной, гладко выбритой морде, но тут же это желание подавил. Это работа, просто работа. В юности хорошая драка решала все проблемы, но сейчас последствия могут лишить его даже того скромного заработка, на который он пытается содержать семью. И Сергей в который уже раз проглотил чужую наглость.
– Простите, Николай Алексеевич, не понимаю, о чем вы. – Голос Сергея оказался настолько тихим, что начальнику пришлось облокотиться на заваленный бумагами стол.
– Говори громче, Сережа. Сорок лет, а все как мямля.
– Я вас не понимаю, – послушно повторил Сергей.
– Мария пожаловалась мне на то, что утром ты не очень хорошо высказался о ее внешности. Ты понимаешь, что нарушил корпоративную этику. А это штраф в десятку. – Николай потряс перед собой рукописным документом. – Маша и служебку написала. Что будем делать, Сережа?
– Я не оскорблял Марию. – Сергей изо всех сил старался сохранять спокойствие, хотя от стыда и унижения ему хотелось провалиться куда-нибудь на уровень подвала.
Сергей понимал, что штраф в треть зарплаты, который удержат, если служебная записка пойдет выше по инстанциям, обернется настоящим кошмаром. Перекрывать это придется новыми долгами, а он и так должен еще выплачивать кредит, взятый на подготовку Ани к началу учебного года. Минутная задумчивость грозила обернуться катастрофой.
– Иди, Аксатов, и извинись перед Машей за свои слова. Еще одна подобная выходка, и разговаривать с тобой будут безопасники.
– Спасибо, Николай Алексеевич! – дежурно буркнул Сергей и вышел из кабинета начальника.
Такого стыда он не испытывал давно, но при этом Аксатов прекрасно понимал, что кроме самого себя винить ему было некого. Он сам довел свою жизнь до такого состояния, что подобный наглый молокосос мог шантажировать его куском зарплаты. Сам довел себя до этого обидного прозвища «Тухля». Да, он и есть Тухля – бессмысленное, жалкое и бесполезное существо, от которого отвернулись даже близкие.
Идти в свой кабинет не хотелось. Приносить извинения за сущий пустяк, неверно понятую и вполне невинную фразу не хотелось еще больше. Но придется все равно, эта дурочка обязательно расскажет начальнику о результатах, в этом можно не сомневаться. Но оттянуть неизбежный разговор было в его силах, и потому Сергей решил устроить себе ранний обед. Обычно он спускался в расположенную на первом этаже скромную столовую только в районе двух часов дня, уже после того, как почти весь коллектив со своим обедом закончит,