страницах газет в пьяном виде оказываться в ближайшее время не планирую! Все? Можем сворачивать представление? Я даже готова извиниться, правда! – Переводила взгляд с одного мужчины на другого. – Я правда раскаиваюсь, что за прошедший месяц стала причиной головной боли родителей. И буду вести себя, как девочка-припевочка, девственница с первой парты.
Юдин приподнял бровь.
– Девственница, значит?
– Готова сыграть роль! Буду тихой и послушной!
А вот тут его лицо преобразилось. Перестало изображать маску безразличия. На губы прыгнула ухмылка.
– Я запомнил. Повторишь эту фразу чуть позже. – Юдин подал руку моему дяде. – Договорились. Беру ее под свое крыло.
Виктор кивнул.
– Доверяю ее тебе, Николай.
Генеральный металлургического завода снова скользнул по мне быстрым оценивающим взглядом.
– Насколько я могу быть… убедительным?
– Даю карт-бланш.
Его бровь изогнулась, после чего вернулась на место, лоб разгладился, а глаза, напротив, потемнели.
Нехороший какой взгляд! Очень-очень нехороший!
– Дядя! – попыталась подлизаться как обычно, когда мне что-то было нужно. – Может, мы договоримся? Чего ты хочешь?
Господин Боталов лишь передернул плечами.
– Ты уже сделала достаточно, Диана. Теперь решения принимать будет Николай Максимович. Относительно всего… и твоего поведения, и твоего досуга, и… – Он прочистил горло. – В общем, теперь ты в его власти.
– Какое еще во власти? Звучит так, как будто ты пытаешься передать меня в рабство! Ничего не забыли, а? Я давно совершеннолетняя! И в состоянии определять, что буду делать, а что нет! И действовать соответствующе!
Виктор развел руки в стороны.
– Попробуй. Но без жилья, денег и работы… неужели ты думаешь, что твои так называемые друзья продолжат оставаться рядом, когда поймут, что их «кормушка» внезапно опустела?
– Не приплетай сюда моих друзей!
– Я всего лишь пытаюсь до тебя донести, что твое окружение значительно поредеет, как только ты перестанешь угощать их дорогим алкоголем, устраивать шумные вечеринки и в очередной раз показывать характер, нарушая законы.
Я скрипнула зубами.
Потому что где-то там, на периферии сознания, понимала, что дядя говорит разумные вещи. Но разве я соглашусь с ним во всеуслышанье? Не дождется!
– Виктор, думаю, ты сказал достаточно. – Николай, этот… директор, чтоб ему провалиться, кивнул на меня. – Можешь доверить ее мне.
– Да с какого перепуга я должна?..
– Тебе разве разрешали раскрывать рот? – все также спокойно и размеренно продолжил Юдин, но у меня почему-то от тона его голоса волосы на затылке зашевелились.
Или из-за позы?.. Сидит вроде бы. Вернулся за свой широкий стол, откинулся на высокую кожаную спинку кресла, внимательно так смотрит, даже не щурится.
Но какого же тогда хрена мне захотелось… заткнуться?!
Да не пошел бы он?! Приказывать мне тут собрался что ли? Да кто он вообще