не припадошная. Просто весна, а она каждому живому существу в радость. Тебе сколько молока?
– Трехлитровую давай, – настороженно смотрела на нее соседка и нервно теребила мохнатый воротник, напоминавший облезлый собачий хвост. – Верк, ты нашего нового поселенца еще не видела?
– Не видела, – отрицательно покачала головой девушка. – Кого же в такую глушь занесло? Очередного алкаша или наркомана?
– Да нет, с виду вроде приличный, – расслабилась Машка и навалилась пышной грудью на забор, всем своим видом демонстрируя желание посплетничать. – Хотя… мутный он какой-то.
– Почему мутный? – равнодушно поинтересовалась Вера.
– Ты бы видела, на какой он машине приехал, – округлила блеклые глаза Машка. – Я такой отродясь не видела. Здоровенная, черная, как танк. А заселился в самый древний домик, в котором Пашка висельник жил. Помнишь?
На самом деле Пашку Вера не помнила. Когда он решил свести счеты с жизнью, она был совсем маленькой. Узнала эту страшную историю гораздо позже, от этой самой Машки, с которой вроде как дружила. Но на всякий случай она согласно кивнула, чтобы не сбить сплетницу с основной нити повествования и не увести ту в словесное блуждание.
– Там ведь жить невозможно, – продолжила Машка. – Сама знаешь. Избушка совсем на бок завалилась, давно мхом поросла. Не понимаю, чего его сюда занесло. Явно, прячется от кого-то. А мужик-то видный – высокий, черноволосый. Худоват, правда, но на деревенских харчах быстро отъестся.
– Ты его что ль откармливать будешь? – холодно усмехнулась Вера.
– А почему бы нет, – смешно подбоченилась Машка. – Я еще девка хоть куда. Еще и детей ему нарожать смогу.
– Молод он слишком для тебя, – не подумав, брякнула Вера и тут же поняла свою оплошность. Но было уже поздно.
– Ты же сказала, что его не видела, – сощурила глаза Машка. – Откуда узнала про возраст? И во двор меня не пускаешь, хотя Дружок давно меня за свою признает. Неужели уже подсуетилась? Ну, Верка, ну, дрянь. А все из себя скромницу корчит! Видали мы таких скромниц! Понятно теперь, какой весне ты радовалась! Так ты поди и не одна! Он у тебя, да? Говори, у тебя?!
Вера отчаянно подыскивала оправдательные слова – почему-то она считала себя искренне виноватой перед этой одинокой, замученной женщиной. Но едва раскрыла рот, как тяжелый руки легли сзади ей на плечи, а Машкино лицо вытянулось и покраснело, вмиг став похожим на молодую редиску, столь любимую Верой.
– У нас гости? – весело поинтересовался Слава. – Так чего ж ты, Верочка, подружку у калитки держишь? Зови ее в дом. Посидим, поговорим. А если вам о девичьем посплетничать нужно, так я во дворе с Дружком посижу. Нужно же псу ко мне привыкать.
Услышав свое имя, Дружок поднял лохматую морду вверх и зарычал. До этот он молча обнюхивал штанину чужака и недовольно фыркал.
– Спасибочки за приглашеньице, – Машка неуклюже попятилась назад, переводя круглые глаза с Веры на Славу. – Но не хочу вам мешать. И так уж всю малину вам подпортила. Вон вы как ржали. Вся деревня слышала.
– Чего