Иннокентия с истерическими нотками. – Клянусь жизнью моей дочери.
– Лучше бы ты своей поклялась, эгоистичная мамаша, – резко сказал Гоша. – Так вот, Иней, я переезжаю на съемную квартиру. А ты лучше здесь оставайся. Веди себя нормально, не путайся с мужиками, как ты любишь. Учись на отлично и пиши статьи в газету. Удивляюсь, как начальство тебя терпит. Особыми талантами ты явно не отличаешься.
– Гош, не хочу быть журналистом. Ты забыл, что я получаю педагогическое образование. Я мечтаю работать в школе. И, в отличие от вас, люблю детей.
– Размечталась… В газете будешь или на телевидении. Забыла, чья ты дочь?
– У меня свой путь!
– Хватит, Иней, замолчи. Не надо заговаривать нам зубы. Речь вообще не о тебе, – Гоша стукнул кулаком по столу, – Наши отношения с твоей матерью изжили себя. Сегодня мы сделали первый шаг к свободе.
– Рада за вас, – мне стало смешно.
– Мы думали, твоя реакция будет другой, – удивилась Кеша.
– Какой? Может, мне заплакать или закатить истерику? Когда вы уже поймете, что…
– Что поймем?
– Что мне все равно…
Гоша пожал плечами, взял спортивную сумку и погладил меня по щеке.
Это был жест, который, по его мнению, приличествовал случаю.
– Пап, у тебя другая женщина?
– Нет.
– Мама, может, ты полюбила другого? Дело в измене?
– Нет, нет и еще раз нет!
– Просто прошла любовь?
– Какая же ты глупенькая, Иней, – вдруг вздохнула Кеша. – Тебе ли говорить о любви? Когда-нибудь поймешь, почему люди разводятся. Чтобы быть свободными.
Я подумала о том, что даже замуж никогда не выйду. И уж точно не разведусь. Никогда. Тогда и в голову прийти не могло, что насчет чего-чего, а развода я оказалась права.
Когда Гоша уехал, мне стало легче дышать, ведь оставалась одна Кеша. Впрочем, легче откусить себе язык, чем назвать ее мамой.
Я часто думала о том, как ненавижу этих милых и обаятельных людей. Любимцев читателей. Богему. Компанейских товарищей. Деспотов с очаровательными улыбками. Лапочек с камнем за пазухой.
Тогда я не понимала, что к родителям часто бываю несправедливой. Вероятно, мой подростковый возраст несколько затянулся. Ведь несмотря на свой бесшабашный и богемный образ жизни, Кеша и Гоша искренне желали мне добра. И делали все возможное для моего счастья. Обеспечивали, поддерживали и давали столько свободы, сколько нужно. Правда, в двадцать лет в это верилось с трудом. С подростковым максимализмом я отвергала любой знак внимания и даже улыбку. Если бы я не верила так упорно, что они ненавидят меня… Если бы… Может, все сложилось по-другому.
Оформлением развода пришлось заниматься именно мне, ведь Кеша с Гошей категорически не хотели видеть друг друга. Процесс отнял несколько месяцев. Я стала постоянной посетительницей ЗАГСа, вызывая неудержимый смех у служительниц.
В нашей стране крайне сложно оформить развод двум людям, которые ненавидят свою вторую половинку. Заведующий ЗАГСа, нотариус, служители, выпрашивание подписей у Кеши