Вами и так все ясно. Можно УЗИ не делать.”
Моя верхняя одежда (куртка, шапка) и зимняя обувь была у брата. Он ходил везде со мной. Доктор велел ему забрать все это и езжать домой.
Меня повел к лифту. Вот я босиком поднялся в хирургию на шестой этаж. Мне вручили карту и объяснили, куда идти на сестринский пост. Кругом – никого. Коридоры пустые. Сестру прождал еще минут десять. Стоять не мог из-за боли, но пришлось облокотиться настойку поста и терпеть.
Наконец, меня определили в палату. Из нее выписывались двое работников с юга. Я сидел на краю постели и ждал, пока освободят койку. А они радовались выписке, благодарили своего бога, что не заболели ковидом. Перед уходом со всеми обнимались и со мной в том числе. Интересная ситуация, если подумать, что они могли заразиться ковидом от меня.
Постельное белье заправил сам. Прилег на бок. Ко мне заходили еще три доктора. Молодые, непонятной профессии. Думал хирурги, но они более походили на менеджеров. Я спрашивал у них, что со мной, будет операция или нет? Отвечали: будет позже. Снова слышал их разговор в коридоре за дверью вполголоса: “Начали оформлять на трансплантацию? В Моники звонили?”
Минимум три раза я слышал неприятное «трансплантация». Загуглил с телефона про Моники. Оказалось, что это крупный центр в Москве и там есть центр занимающийся пересадкой органов.
Догадка, что меня не хотят лечит, а собирались разрезать на донорские органы, превратилась в уверенность. Я успокаивал себя, что еще жив (а это уже хорошо) и что могу ошибаться. Но в глубине своей души, был уверен, что разговоры про Моники касались именно меня.
Я остался без обуви и ходил в носках. Когда заглянула санитарка (к ее радости постель я уже сам застелил), она сказала, что постарается найти мне тапочки. Пожаловалась, что многие больные после выписки утаскивают с собой стаканы, тапки и полотенца. Она принесла мне черные резиновые сланцы, забытые кем-то. Я обещал обязательно их вернуть.
В палате лежал мужчина с панкреатитом. Ему ставили капельницу утром и вечером и больше ничего не делали. Он объяснил мне, в каком месте располагается поджелудочная железа. Ровно посередине груди немного ниже сердца. Тогда я на сто процентов уверовал, что у меня точно панкреатит. До этого момента имелись сомнения. В интернете конкретно не оговаривается, где болит. У поджелудочной железы есть тело, хвост и головка. И куда боль стреляет, я не вычитал. А тут живой пример все показал.
Вот этот больной выглядел веселым и довольным. Почему? Все после операций лежат. У всех что-то удаляли, чистили, резали желудок. А этого мужчину определили с панкреатитом в хирургию. Лежит, улыбается. Маленькая капельница утром, такая же вечером. Никаких болезненных уколов. Сидит, страдает, как бы покурить. Рассказывает: водки много выпил с друзьями. Живот заболел, а он продолжил пить. Его скрутило от боли. Любая болячка – вызывает скорую. Приехали. «Ой, панкреатит!»
Он не стесняется того, что много пьет. Держится уверенно, если не нагло. Сидит в палате и рассуждает,