в Контору строений… Вы мне нынче много поручений дали… А оттуда отправлюсь к генералу Бецкому, он прибыл из Москвы всего на два дня, надо успеть у него все наши бумаги подписать… И не забудьте, Бога ради, что Вам тоже назначено… Его высокопревосходительство – человек непростой, капризный…
Но Фальконет не слышал его, он торопливо распечатывал письмо императрицы.
– Постоянное одобрение государыни согревает меня… Я не хочу прослыть неблагодарным… – Он сжал плечо шевалье. – Да, да, мой друг… Я отпускаю Вас… И в Контору строений, и к Бецкому… Подписывайте все бумаги, требуйте необходимое, начинается настоящая работа…
Ласкари поклонился и ушёл.
Который час придворный художник писал портрет генерала. Бецкой в мундире и орденах позировал охотно, но сказывался возраст, он устал. Ласкари был уже здесь, почтительно стоял в некотором отдалении.
– Ваше высокопревосходительство, извольте плечико на меня развернуть… – Попросил художник.
– Так ли? – Несколько подвинулся Бецкой.
– Точно так…
– Я слушаю далее, шевалье… – Продолжая прерванную беседу, взглянул Бецкой на Ласкари. – Итак, Фальконет приступил к изготовлению Малой модели… Сколь успешна работа сия?
Ласкари подробно доложил обо всём, что случилось с Фальконетом за эти несколько недель. Он ничего не забыл и рассказал обо всём: как устроился ваятель на новом месте, что ест и что пьёт, не умолчал об его недостатках, о вспыльчивости француза и профессиональной самоуверенности… Единственное, о чём он не обмолвился ни словом, так это о том, какими ветрами занесло их в дом полковника Мелиссино, который к этому времени благополучно отбыл в действующую армию.
– Понял ли ты, каковы отношения Фальконета с мадемуазель Колло? Императрица её балует, приняла радушно и засыпала заказами…
– Ничего предосудительного я не заметил, Ваше высокопревосходительство… Они часто обедают вместе, но рассуждают всё более о глине да о мраморе… Правда, давеча мсьё Фальконет простудился слегка, мадемуазель Колло была к нему внимательна чрезвычайно, и чай, и грелки сама изволила приготовить…
Зазвенели карманные часы, Бецкой вытащил брегет, открыл крышку, взглянул.
– Профессор Фальконет не утруждает себя точностию. Придётся Вам, шевалье, и эту миссию на себя взять – обучить ваятеля нашего в назначенное время для доклада являться… – Он повернулся к портретисту. – Замучил ты меня нынче, Василий Степаныч… Пожалуй, на сегодня мы закончим с портретом. Вот вернётся двор из Москвы, сам тебя призову. А нынче много дел неотложных накопилось, императрица меня не более чем на два дня в Петербург отпустила…
Доложили о приходе Фальконета. Художник собрал мольберт, выходя, столкнулся с ним, оба уважительно раскланялись друг с другом – работы французского ваятеля были известны в Российской Академии художеств, с некоторыми русскими живописцами он успел познакомиться по приезде в Петербург.
Фальконет