я мигом! – преобразившись, воскликнул он.
– Только сначала принесите хлеб! – строго наказала Дарья.
– Эт само собой! – На радостях он никак не мог попасть пуговицей в петельку. – Ах ты ж радость-то какая! Эт я туда и обратно!..
Борька пожаловал к Лоскутовым в январе 1943-го в сопровождении двух верных корешей – Мони и Яши Филина. Поздоровавшись, спросил для порядку, нет ли вестей о пропавшей Катерине.
Вестей не было. И тогда он поставил на стол шесть бутылок настоящей «Пшеничной» водки от Главспирта.
– Меняемся? – хитро поглядел гость на Семена.
Тот нервно сглотнул заполнившую рот слюну:
– Эт на что же?
– А на твою баньку.
– Баньку?! Она ж старая, – подивился Лоскутов. – На кой ляд она тебе сдалась?
– Не твоего ума дело. Так меняемся или как?
Ответ у пропойцы был готов опосля первого же вопроса. Разве могли быть другие варианты! На столе под оранжевым абажуром отсвечивали глянцевыми боками аж целых шесть фуфырей беленькой – настоящей, сорокаградусной! Семен не видел «Пшеничную» года полтора – с тех пор как началась проклятая война, перемешавшая все планы и искорежившая до неузнаваемости привычную мирную жизнь. Шесть бутылок! Три литра! Это же, если экономно и мешая с пивком, можно растянуть дней на восемь. А то и на десять.
И все же крохотный червь сомнения точил мозг.
– А как же мы с Дашкой? – виновато справился Семен. – Мы-то, стало быть, без помывки останемся?
– Бане я дам ремонт и найму Дашку в прислугу, – подмигнул Борис стоявшей чуть поодаль девушке. – Ну а тебе, Семен, дорога в мою баню будет заказана. Тебе ведь не привыкать как свинье по поселку в лохмотьях шляться, верно?
– Случалось такое. Но я ведь и к бане привычный, – не сдавался сосед.
– Ну ежели вши заведутся или еще где зачешется – в общую сходишь, на Новом шоссе.
Ответ удовлетворил Семена. Согласно кивнув, он сгреб бутылки и со звоном подвинул их поближе к себе.
– Да и черт с ней, с этой баней. Забирайте, – решительно изрек он. – Замка на ней нет, так что и ключа не могет быть.
И тотчас расплылся в блаженной улыбке. Жизнь налаживалась на пустом месте. Из ничего.
Глава четвертая
Москва, ул. Чернышевского
сентябрь 1945 года
В глубине квартала между улицей Чернышевского и Малым Казенным переулком на лавочке под молодой березой сидели двое – Ян Бобовник и его дружок Муся, Лешка Мусиенко. Лешка в своей обычной одежке – широких брюках и пиджаке поверх светлой рубахи. Ян в форме младшего лейтенанта милиции. Правда, фуражку он предусмотрительно снял и положил рядом, чтоб понапрасну не светиться, не привлекать внимания. Третий корешок из недавно сколоченной банды – молодой Женька Ковалев – прохаживался неподалеку от ворот закрытого двора ведомственного жилого дома.
Вообще-то банда состояла из четырех человек. Мусиенко и Ковалева Бобовник нашел чуть позже. А первым шалопаем из криминальной среды, с