Уилл Хилл

После пожара


Скачать книгу

наказали, – повторяю я, ведь так оно и было. Я нарушила правила, и за это меня наказали. Таков порядок.

      Ты сама в это не веришь, возражает мне внутренний голос. Возможно, раньше и верила, а теперь – нет. Уже нет.

      – Заткнись, – шепчу я.

      Доктор Эрнандес озадаченно хмурится.

      – Мунбим?

      Я качаю головой.

      – Там была моя мама. Когда отец Джон наложил на меня пост, она это одобрила. – Оба моих собеседника безмолвно смотрят на меня. – Пожалуйста, давайте на сегодня закончим, – прошу я, презирая себя за умоляющие нотки в голосе.

      Доктор Эрнандес кивает.

      – Да, конечно. Отличная мысль.

      Перед тем как закрыть и запереть дверь, сестра Харроу приветливо мне улыбается. Я изображаю ответную улыбку, но выходит скверно. Пару секунд я стою посреди комнаты, затем ложусь на кровать и таращусь в потолок, стараясь прогнать из памяти образ Шанти, выпущенного наконец из ящика, – то жуткое, чудовищное облегчение, что было написано на его лице. Не хочу этого видеть. Сегодня вообще больше не хочу видеть ничего плохого, иначе просто не выдержу. Чтобы отвлечься, я представляю отца.

      Он умер, когда мне не исполнилось и трех лет, так что по идее у меня не могло сохраниться воспоминаний о нем. А они, как ни странно, сохранились. Я четко вижу его с разных ракурсов – вот он, должно быть, держит меня на коленях, а вот я играю на полу и смотрю на него снизу вверх. Знаю, эти воспоминания ненастоящие, я была всего-навсего трехлеткой. Очевидно, мое воображение нарисовало эти картинки уже после смерти отца, я сама создала их и запрятала так глубоко, что теперь разум не отличает реальность от вымысла.

      Ужасно действует на нервы, когда ты не можешь положиться на собственное сознание. Бывало – и не раз, – что я всерьез сомневалась, существовал ли мой отец в действительности или это лишь утешительная сказка, сочиненная мамой. Однако я не верю – не могу поверить, – что она солгала бы мне в таком важном вопросе, как история моего появления на свет. Единственная фотография отца превратилась в пепел, как почти всё на Базе, но у меня сохранились его часы, а еще были ножи – пускай я и не знаю, где они сейчас, но это реальные, осязаемые предметы, которые принадлежали реальному человеку.

      Пожалуй, труднее принять тот факт, что он на самом деле жил, а потом умер, гораздо раньше положенного срока. Это сложно принять, сложно и больно, но это правда.

      До

      – Не так, – говорит мама, – давай покажу, как надо.

      Я протягиваю ей леску и банку с бусинами и наблюдаю, как она вперемежку нанизывает голубые, белые и бледно-желтые шарики и как они с тихим стуком съезжают к ее большому пальцу, вокруг которого обмотана леска.

      Мастерить я не умела никогда. В детстве, до Чистки, Элис и другие девочки делали на продажу бусы и браслеты – милые блестящие вещицы, при виде которых жительницы Лейфилда восторженно ахали, ворковали и хвалили моих Сестер: ну что за умницы!

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст