месяцев она успела научиться хорошо выполнять свои обязанности. Со временем она поняла, что девушки из этого отдела были не просто машинистками: требовалось немало воображения и опыта, чтобы взять испорченное сообщение и подкрутить то так, то эдак настройки ротора, пока текст не станет понятным, или просмотреть вероятные ошибки в морзянке и отыскать то место, из-за которого пошел насмарку весь текст. Приятно было видеть, как в результате пятибуквенная галиматья упорядочивается под ее пальцами в аккуратные цепочки немецких слов.
Ну мало ли что она находит приятным; работать надо там, куда посылают. Маб поспешила к Одиннадцатому корпусу по посыпанной гравием дорожке, щурясь под бледным весенним солнцем. Скоро день рождения Люси; она договорилась об увольнительной и собиралась съездить с тортом в Шеффилд. К счастью, Люси теперь живет там с теткой – по крайней мере, пока силы люфтваффе продолжают утюжить Лондон. Бедной Люси не нравились ни Шеффилд, ни тетка – у той было четверо своих детей, и ей совсем не улыбалось кормить лишний рот (возражения улетучились, как только Маб пообещала каждую неделю высылать ей часть своего жалованья). Пусть Люси и скучала вдали от дома, но она хотя бы в безопасности. Мать наотрез отказалась уезжать из Шордича, и каждое утро Маб просыпалась с мыслью, не сегодня ли она узнает, что жилище матери разметало бомбой.
– Славно, вот и замена!
Кто-то втянул Маб в Одиннадцатый корпус – это оказался мужчина, которого она помнила по очереди за чаем у киоска, устроенного Институтами флота, армии и авиации. Гарольд… Как-то-там. В новом корпусе было душно и зябко, теснее, чем в Шестом, и отсутствовали перегородки, просто большое помещение, одновременно гулкое и странно тесное. Девушки из Женского королевского морского корпуса выстроились вдоль стены и таращились на чудовищные агрегаты, которые громоздились в центре комнаты.
– Барышни, – обратился к ним Гарольд Как-бишь-его, – познакомьтесь. Эти машины называются «бомбами».
Больше всего они походили на платяные шкафы бронзового цвета – гигантские штуковины, не меньше шести футов в высоту. Спереди топорщились ряды барабанов по пять дюймов в диаметре, с буквами алфавита по краю. В плохо освещенном корпусе «бомбы» выглядели как тролли под мостом или великаны, превращенные солнцем в валуны. Маб застыла, глядя на них в изумлении, а Гарольд продолжал:
– Барышни, вы нам будете помогать взламывать немецкие шифры. А чтобы дело шло быстрее, те из наших ребят, что посообразительнее, придумали вот эти машины. Работать с такими чудищами довольно нудно, при этом требуется предельная точность. Поэтому мне позволили рассказать вам о них немного больше обычного. – Гарольд погладил гигантский шкаф по боку, как собаку. – Каждый шифр предполагает множество возможных настроек шифровальной машины, а пока мы не угадаем эти настройки, нельзя продвинуться в дешифровке. Но вручную выходит очень уж медленно. Так вот, сии монстры здорово ускорят дело, и вы нам в этом поможете. Наши умники будут посылать вам нечто