сегодня на удивление счастливым. Причём, как мне кажется, радуется он не только тому, что породнился с семьёй Канцлера.
То и дело он с искренней теплотой поглядывает на свою молодую жену… Эх, смогла очаровать его Оксана, хитрая лиса…
– Спасибо за ваши слова, Аскольд Андреевич, – обозначила поклон и новоявленная великая княжна Крымская.
В её карих глазах вместо привычной хитринки сейчас виделось мне нечто другое. Чувство собственного превосходства? Да, но оно всегда било у Оксаны через край и сейчас сияет гораздо ярче обычного. Она выглядит так, будто пытается показать мне, что переиграла меня…
Ну если в её мозгу брак с Нарышкиным означает победу, то я в такой гонке даже и не думал участвовать. Прости, Оксана, на твоего великого княжича я никогда не претендовал.
– Но знаете, – продолжила Оксана Дмитриевна, – мы с моим дорогим мужем, – она выделала это слово голосом, – не боимся невзгод и печалей. И понимаем, что некоторые действия, определённо несущие выгоду, сначала могут принести как раз эти самые печали. Но это не означает, что нужно отказаться от выбранных действий.
– Какая мудрая мысль, Оксана Дмитриевна, – кивнул я, оставив толику сарказма в голосе, чтобы меня правильно поняли, – Как же повезло великому княжеству Крымскому, что в великокняжескую семью вошла столь мудрая женщина.
– Да, кому-то редкостно повезло, – самодовольно проговорила она, указав взглядом на своего супруга, – а кому-то – нет, – она впилась глазами в меня.
– Да, кому-то повезло меньше, – снова кивнул я и скользнул взглядом по её мужу, – а кому-то больше, – чуть прикрыв глаза, я улыбнулся.
Эх, без язвительности даже вежливое поздравление выслушать не может. Бедный Нарышкин… Как говорится, повезёт с женой – станешь счастливым, а не повезёт – философом. Но сдаётся мне, Нарышкину для этого мозгов не хватит.
– Было приятно побеседовать с вами, – как можно ласковее произнёс я. – Ещё раз поздравляю с праздником. Счастья, здоровья!
Участвовать в словесных баталиях с Оксаной и её мужем у меня не было никакого желания. Не люблю издеваться над слабаками. Так что выполнив свой долг гостя, я с чистой совестью оставил их и побрёл искать «своих». Немного пообщаюсь с друзьями, а потом уже можно и ехать.
Соня ждёт.
С этой мыслью я подошёл к Яне и Акихито. Глава японской делегации «отработал» в первой части приёма, и сейчас мог позволить себе небольшой отдых.
– О, братец, и снова здравствуй, – весело поприветствовала меня сестрёнка. – Как ты? Все шепчутся о том, как ты остановил рукоприкладство и заставил лорда Веллингтона извиняться… Эх, а мы далеко были, только спины и видели, – она театрально вздохнула.
Небесно-голубые глаза моей сестрички уставились на меня с огромным любопытством. Акихито был более сдержан в эмоциях, но тоже превратился в слух, желая узнать о конфликте из первых уст.
Смотрю я на этих двоих и ухмыляюсь про себя. Четыре месяца прошло с тех пор, как Акихито выбил дурь из великого княжича Варшавского. Притом «выбил»,