вы поняли.
Смышлёный парень и бодренький. Видимо, простуда его уже отпустила, а меньшая позже подхватила. Посмотрим сейчас, что там.
Оставив портфель в коридоре, набрасываю на плечи белый халат и спешу к рукомойнику.
Ванная комната тесная до ужаса. Я локтем чуть не сбиваю с полки разноцветные баночки с гелями и шампунями, еле уворачиваюсь от рычащей стиральной машинки и вдвое складываюсь в росте, чтобы не коснуться головой мокрой детской одежды на обвисшей верёвке. Но руки помыть удаётся, с лимонным мылом. Чистое полотенце на крючке не трогаю, не гигиенично.
Возвращаюсь в коридор и застываю у стены, в отчаянии хватая воздух губами и утопая в серебре женских глаз. Но не они стали причиной моего паралича, а аромат…
Глава 2
Ласточка. Наши дни
Он стоит надо мной как гора. Несгибаемая, мощная, надёжная. Только глаза светлые, будто над острым мрачным пиком развернулось бесконечное небо. Чистое-чистое, звонкое до ноющей неги под рёбрами.
И его запах. Терпкий. С нотой мяты и лайма, шлейфом мускуса и кардамона, капельками древесины и еловой смолы. Входящий в поры кожи, как яд. Обжигающий лёгкие и горло.
Я шумно тяну носом воздух и, невольно покачнувшись от головокружения, утопаю в больших синих глазах незнакомца. Ноги ватные от длительного недосыпания, но тело неожиданно покрывается мурашками, волнующе трепещет и толкает меня вперёд, роняя в объятия мужчины.
– Где больная? – хрипло спрашивает он, поймав меня за плечи прохладными и влажными руками.
Его губы прячутся под маской врача, но я уверена, что они красивые, крупные, чувственные. Как у героя моей последней книги. И волосы, тёмные-тёмные, антрацитовые, как я люблю. И рост под два метра, и плечи широкие…
С ума схожу от этого заточения, на первых встречных бросаюсь.
– Мама, – окликает Мишка, приводя меня в чувство, – Юля стонет опять.
Сын крепко обнимает кота, и Мурчик не против такой ласки, громко мурлычет, но настороженно водит хвостом, что почти касается пола. Кот поглядывает на гостя, будто собирается вцепиться ему в лицо когтями и зубами сразу.
– Она здесь. – Я беру себя в руки быстрее, чем нужно. От резкого рывка меня бросает на стену плечом, и в глазах стремительно темнеет. Чужой аромат щекочет нос, плотный воздух заполняет лёгкие, а я дышу-дышу-дышу и не могу надышаться.
– Вам бы тоже прилечь, – говорит над ухом приятный голос, лёгкое прикосновение большой ладони к спине обжигает.
Меня ведёт сильнее, но я изо всех сил цепляюсь за стену и практически ползу в комнату дочери, ориентируясь по памяти и ощущениям.
– Температура третий день не сбивается, – шепчу, объясняя причину вызова. – Сыну легче, а дочка вялая…
– Посмотрим, – понимающе отвечает мужчина, мягко проводит меня к постели, заставляет лечь рядом с малышкой. Наклонившись, врач заглядывает в мои глаза, проверяет пульс, заполошно моргает и всё-таки отстраняется.
А я облегчённо выдыхаю, потому что