Брокгауза и Ефрона:
В чине подполковника павлоградского гусарского полка Николай Ильич принимал участие в войне 1812 г. и после заключения мира вышел в отставку. Весело проведя молодость, Ник. Ильич проиграл огромные деньги и совершенно расстроил свои дела. Страсть к игре перешла и к сыну, который, уже будучи известным писателем, азартно играл и должен был в начале 60-х годов ускоренно продать Каткову «Казаков», чтобы расквитаться с проигрышем. Остатки этой страсти и теперь ещё видны в том чрезвычайном увлечении, с которым Н. И. отдаётся лаун-тенису. Чтобы привести свои расстроенные дела в порядок, Николай Ильич, как и Николай Ростов, женился на некрасивой и уже не очень молодой княжне Волконской. Брак, тем не менее, был счастливый. У них было четыре сына: Николай, Сергей, Дмитрий и Лев и дочь Мария.
В 1849 году Толстой проиграл дворянину Орлову 1200 рублей и попросил брата Сергея продать часть леса, чтобы расплатиться. Восьмого декабря 1850 года Толстой проиграл 4000 рублей В. И. Огарёву, сыну друга отца Толстого, своему соседу по поместью, восьмого июля 1851 года проиграл 850 рублей в долг офицеру Кнорингу, в 1852 году им было проиграно 750 рублей, из них 500 в долг. Об этом последнем проигрыше Толстой писал в письме Т. А. Ергольской (от 6.01.1852 года):
«Летом в Старом Юрте все офицеры только и делали, что играли и довольно крупно. Живя в лагере, нельзя не встречаться постоянно, и я часто присутствовал при игре, но, как меня ни уговаривали принять в ней участие, я не поддавался и крепко выдержал целый месяц. Но вот в один прекрасный день я шутя поставил пустяшную ставку и проиграл, ещё поставил и опять проиграл; мне не везло, страсть к игре всколыхнулась, и в два дня я спустил все свои деньги и то, что мне дал Николенька (около 250 р. сер.), а сверх того ещё 500 р. сер., на которые я дал вексель со сроком уплаты в январе 1852 года.
Нужно вам сказать, что недалеко от лагеря есть аул, где живут чеченцы. Один юноша (чеченец) Садо приезжал в лагерь и играл. Он не умел ни считать, ни записывать, и были мерзавцы офицеры, которые его надували. Поэтому я никогда не играл против него, отговаривал его играть, говоря, что его надувают, и предложил ему играть за него… Садо позвал меня к себе и предложил быть кунаком… После моей глупейшей игры в Старом Юрте я карт не брал в руки, постоянно отчитывал Садо, который страстный игрок и, не имея понятия об игре, играет удивительно счастливо.
Вчера вечером я обдумывал свои денежные дела, свои долги и как мне их уплатить. Долго раздумывая, я пришёл к заключению, что, ежели буду жить расчётливо, я смогу мало-помалу уплатить все долги в течение двух или трёх лет, но 500 р., которые я должен был уплатить в этом месяце, приводили меня в совершенное отчаяние. Уплатить я их не могу, и это меня озабочивало гораздо больше, чем во время оно долг в 4 тысячи Огарёву.
Наделать долгов в России, приехать сюда и опять задолжать, меня это приводило в отчаяние. На молитве вечером я горячо молился… «Помоги мне, господи», – сказал я и заснул… Утром я получаю письмо от Николеньки вместе с вашим и другими – он мне пишет: «На днях был у меня Садо, он выиграл