и не были уже такими стройными и гордыми, как раньше и многие были разбиты. А оставшиеся стёкла в сиротливых окнах дребезжали унылым звуком пустоты и обречённости.
Солнечный свет давно не заглядывал не то, чтобы в сам особняк, но и на участок. Земля уже позабыла, что такое живительный свет.
Дом был обиженным. Но у него всё ещё осталась надежда на спасение, которая осталась тлеть в его грустном и печальном сознании.
Взглянув на потрескавшийся потолок и прислушавшись к тишине, неожиданно, я услышала его жалобный вздох.
– Гарри… Дом и правда, живой, – сказала негромко и озадачено.
– Конечно, живой, – хмыкнул фамильяр. – Ему как всем живым существам нужна еда, нужны эмоции и должный уход. Без хозяйки он начинает болеть. И как видишь, Ливи, его болезнь уже на крайней стадии. Если его не начать «лечить», то он развалится и совсем скоро умрёт.
Последние слова Гарри произнёс с печальной грустью.
– А с ним не станет и меня… – добавил череп шёпотом.
Воззрилась на своего помощника с искренним удивлением.
– Что значит, не станет и тебя?
– То и значит, – проворчал Гарри. – Я привязан к этому дому, Ливи. Я его неотъемлемая часть. Что-то вроде… смотрителя. И подпитывает меня его энергия. Но не станет дома, уйдёт из него вся жизнь, тогда исчезну и я. Хлоп! И не будет больше Гарри.
Гарри почему-то обиженно покосился на меня, а потом отлетел к окну.
Встала с кресла и подошла к черепу.
Погладила гладкую и на удивление тёплую светящуюся макушку и сказала на полном серьёзе:
– Я не дам вам умереть. Обещаю тебе, Гарри, что и ты, и домик будете жить долго-долго!
Он резко развернулся, сверкнул глазами и растянул челюсть в широкой и довольной улыбке.
– Правда?
– Зуб даю! – ответила ему и тоже улыбнулась. – А этому волшебному домику вернём с тобой вместе его былое величие и благородство! Изгоним из него опустошённость и унылое отчаяние!
– Ура-а-а!!! – взвизгнул Гарри и взвился к потолку, оставляя за собой столп искр, светящихся то голубым, то зелёным цветом.
– Но сначала мне нужно подкрепиться. На голодный желудок дела не делаются.
Погладила урчащий живот.
– И ещё помыться, – добавила с энтузиазмом и почесала грязную голову.
Ненавижу грязнуль!
И как так получилось, что я переместилась в тело прошлой Оливии, а не всем своим телом?
И куда переместилась её душа? В какое тело?
Хотя, какая уже разница?
Дело сделано и мне теперь приходится разгребать всё, что оставила после себя эта наглая девица!
Но ничего, я справлюсь.
Итак, дневники с записями Оливии по магическим всевозможным обрядам я нашла. И отдельно бывшая хозяйка дома завела тоненькую тетрадку лично для меня с простейшими, по её мнению, заклинаниями, чтобы я быстрее освоилась и привела дом в надлежащий вид.
Провела липким пальцем по тексту заклинания «Как наколдовать себе еду» и едва не произнесла слова заклятия,