было слёз. Да и аплодисментов не было. Двое из трёх генералов уже по нескольку раз прослушали. А маршал с генералиссимусом люди видимо закалённые и их песенками не взять. Оставалась только молодая мама Светлана Аллилуева, бросившая сына Иосифа, чтобы именно эту песню и услышать. Вовка постучал пальцами по верхней деке, изображая шаги уходящих девочек и поднял глаза на слушательницу. Светлана стояла у стола по левую руку от отца и держалась за его плечо. Стояла и смотрела в окно, что было за Вовкой и Наташей. В гостиной «Ближней дачи» повисла тяжёлая тишина.
А ведь хорошо спели. По идее, сначала девочка обращается к мальчикам и все разы, когда репетировали и исполняли перед аудиторией, то начинала петь Наташа, но Вовка на последней генеральной репетиции чётко осознал, что зеленоглазка заволнуется и завалит всё выступление, и они решили поменять, Он обращается к мальчикам, а она к девочкам. Думал будет так себе, а получилось даже лучше, чем обычно и Наташа только один раз сфальшивила, да и то, если не слышать оригинала, то и не поймёшь, может это она слезу в голос пустила.
Тем непонятнее было это молчание и тишина. Первой отмерла всё же Светлана.
– Папка, это было здорово. Не соврал Васька – это лучшая песня в СССР.
– Ну, ну. – Сталин похлопал дочь по руке, – Грустная у тебя песня, мальчык. Не соврал. А вот ты, Лаврентий, соврал мне.
Берия сдернул пенсне?
– В чём, Ко… В чём я соврал, товарищ Сталин? – И никакого акцента.
– Ты сказал, что это лучшая песня в СССР. Нэправда. Это – самая лучшая песня в СССР. Даже не верится, что мальчык мог такую написать. Жаль, что она грустная. – Сталин достал из кармана платок и промокнул слезинку в правом глазу, – У тебя, Володя, есть не такые грустные пэсни?
– Фомин, а мне говорили, что у тебя про лётчиков есть песня? – Выскочил, как чёртик из табакерки Василий.
Про лётчиков? Фёдор Челенков, закрыл глаза. Ничего такого он никому не говорил. Як – истребитель? Высоцкого? Но ведь он её пел всего один раз в больнице лётчику, когда тот подарил ему эту гитару. Ещё в Куйбышеве в первый или второй день, как оказался в теле Фомина. Вот это да! Что получается? Получается, что Берия послал в Куйбышев людей или человека, который или которые, всё про Вовку до и после попадания молнии разузнали. Да, КГБ не дремлет. Тьфу, сейчас МГБ. Ну, а чего он хотел? Чтобы его допустили до Самого не разузнав о нём всё, вплоть до цвета носок.
– Як – истребитель? – Вовка посмотрел на теребящего пенсне в руках Берию.
– Пой, давай, Фомин, не томи! – подбежал почти к нему Василий Иосифович.
– Як – истребитель. Необычная песня. Она как бы… Нет. Ладно. Только она уж точно не весёлая.
Вовка снова сел в кресло перебрал струны вспоминая аккорды и начал. Пытался хрипотцы Высоцкого в голос дать, но не получилось, заперхал. Плюнул на хрипотцу и начал по второму разу:
Я – «Як»,
Истребитель,
Мотор мой звенит.
Небо – моя обитель.
Но тот, который во мне сидит,
Считает, что он – истребитель.
Раскатистое «ррр» пришло само. Вовка успокоился после первого куплета, смотрел