подросток схватился за голову, чтоб не взорвалась от перегрева, натянул фетровый колпак глубже на уши. Раздражающий стук продолжался.
– Никуда не поеду! Жила тута семьдесят лет… Тута и помру! – проскрипели старушечьим голосом из-за двери.
– Хватит долбить! Линия свободна! Можете звонить! – взвыл от бессилия Трэк и, шутя, захныкал, как больной, капризный ребёнок.
В дверь продолжали остервенело барабанить, будто пытались пробить дыру в фанере. Трэк неспешно, покачиваясь от болезни и усталости, подошёл к порогу, рванул на себя створку тяжёлой двери, собираясь высказать несносной старушке-соседке всё, что ней думает.
В полутёмном коридоре никого не оказалось. Трэк сник, испугался, что начал сходить с ума. Сначала пухлый толстяк на крыше, стреляющий из рогатки по «сидюшникам», затем невидимка-старуха, которую месяца два уже как выселили и увезли в Подмосковье родственники.
Брошенным, одиноким домовым, в своём мятом клоунском колпаке, подросток долго бродил по закоулкам огромной, захламлённой, коммунальной квартиры, ожидающей «евроремонта» и новых хозяев новой жизни. Окна многих комнат были забиты досками. Страшными чёрными пастями зевали проёмы сорванных дверей. Со стен свисали жуткие языки ободранных бумажных обоев. С посиневших потолков осыпались перья старой штукатурки. Засохшими корочками хлеба и чёрными стручками хрустели под ногами выбитые, вывороченные паркетины.
Из-за двери, оклеенной белыми полосками бумаги с конторскими, синими, запрещающими печатями, доносился из радиотранслятора старинный фокстрот, слышалось шарканье подошв по паркету, старческое покашливание.
– Ку-ку. Привидения… – прошептал Трэк в ужасе от собственных слуховых «глюков».
Одна из опечатанных дверей оказалась приоткрыта. Трэк хмыкнул настороженно и удивлённо. Всех жильцов давно выписали из коммунальной квартиры и расселили. Он оставался последним. Подростку не хотелось уезжать в комнату очередной коммуналки куда-нибудь на окраину столицы, в Бутово на куличики. Хотелось остаться жить в любимых и уютных арбатских переулочках.
Кто же мог, такой отважный из бывших жильцов проникнуть ночью в коммуналку и сорвать милицейские наклейки с дверей? Трэк осторожно заглянул внутрь. В старинной квартире это был самый большой зал с чёрным зевом камина. На щербатом паркетном полу был разбросан хлам. Валялись обломки старой мебели, вылинявшая, грязная детская одежда. Посредине гостиной была нагромождена целая гора рваных, растрёпанных книг без обложек, многие страницы были исчерканы цветными карандашами.
Забывшись, Трэк щёлкнул бесполезным выключателем, разглядел в синем полумраке чёрные змеи проводов, торчащих из разорванного отверстия в потолке посредине уродливого осыпавшегося лепного украшения.
Вспыхнул и погас пробный огонек его крохотной зажигалки.
Трэк бросил в камин кипу разорванных, старых, школьных учебников, охапку жёлтых листков «отрывных» календарей. Поджёг.