как ты просишь, отец, – почтительно склонил голову Зелимхан.
– Ничего от тебя не скроем по возвращении, – пообещал Салман. – Всю правду доложим, какой бы она не была.
– Отправимся сегодня же! – сказал Джамбулат, желая порадовать тестя.
– В добрый путь! – обнял каждого из них Асхаб.
Трое всадников покинули Хаккой и устремились по горным дорогам на север. Они скакали весь день с редкими остановками, чтобы дать отдыха и корма коням, а самим напиться воды и отломить по куску хлеба. К ночи они уже были в Наурлое. С помощью местных жителей, отыскали бедную саклю чабана Заура. Когда подъехали к ограде, естественно слепленной из скалистых камней самой природой, то спешились. На крыльце показался мужчина лет тридцати, это был Дзахо, гостивший у отца и собиравшийся уже ехать к себе домой, где его заждалась жена с детьми. Путники поприветствовали его, спросили хозяина. Дзахо им тоже назвался и сказал, что отец внутри. Потом справился, по какому вопросу прибыли три удальца в столь поздний час.
– Нас послал уважаемый Асхаб, отец Хас-Магомеда, – взял слово Джамбулат, будучи самым старшим из посланников Асхаба. – Нам нужно видеть твоего отца, Дзахо. У нас к нему важный разговор, касающийся твоей сестры Айшат и нашего дорогого Хас-Магомеда. Сперва мы бы, конечно, пошли к вашим старейшинам, но знаем, что нет в вашей семье никого старше и почтеннее, чем твой отец – добрый Заур.
– Тогда всё ясно, – промолвил Дзахо. – Я сейчас скажу отцу, а вы проходите в дом!
Они спешились и поднялись по трём скользким, мокрым после дождя ступеням, которые вели к ветхой двери. Им навстречу вышел Заур, познакомились, он принял у гостей оружие, приказал сыновьям принять их коней и накормить.
Когда вошли, их встретили так, как и полагается встречать дорогих гостей – с вниманием и сердечностью. Несмотря на свою бедность и поздний приезд гостей, чуткий хозяин принял их в высшей степени ласково. Заур зарезал барана, накрыл большой стол, сам сел в прохладе у двери, а гостей рассадил в самых тёплых и уютных местах, поближе к огню, и они угощались до самой полуночи, знакомясь и весело переговариваясь.
Заур, соблюдая все принятые у горцев приличия, нарочно не спрашивал о женихе, только о его семье и их прокормлении. Ответ держал Зелимхан:
– Семья наша благополучна, нужды не испытывает. Отец наш имеет стадо овец в три сотни голов, пятнадцать лошадей, мельницу и обширную пасеку, в которой насчитывается несколько сот ульев. Каждый из нас принимает участие в семейных делах, а потому достаток растёт и ширится. Я и сам женат, имею крепкое хозяйство. Вот-вот моя женщина подарит мне третьего ребёнка.
– Прекрасно, – тепло улыбался старый чабан.
Но проницательный Салман обнаружил в улыбке Заура некую дипломатичность, которую обыкновенно проявляет приличный человек, когда хочет подвести разговор ближе к сути. Теперь, зная о благородстве души Заура, Салман счёл нужным рассказать ему о женихе, зная так же и то, что старик из вежливости ни за что не спросит о Хас-Магомеде сам:
– Наш