это тестирование моего открытия. Оно закончилось успешно. А тебе торговать своим телом не советую.
– У нас в классе некоторые уже со всеми переспали за просто так.
– Неужели тебе понравилось?
– Нет, нет, что вы.
– Вот видишь, а когда занимаешься сексом с любимым человеком, то испытываешь потрясающие ощущения. Хотя твое воспитание в условия договора не входит. И помни: если о том, что здесь было, станет кому-нибудь известно, у тебя отберут деньги и выставят штраф на пять миллионов, как сказано в договоре, который ты подписала.
– Я никому не скажу, даже маме.
– Маме нельзя говорить в первую очередь, она сразу отберет у тебя деньги. Никому и никогда – повтори!
– Никому и никогда, – послушно повторила Таня.
– Будут спрашивать про руку, скажешь, что упала.
– Хорошо. А деньги я могу тратить?
– До совершеннолетия имеешь право использовать ежегодно до ста тысяч на одежду, учебу, лечение. Дальше твои проблемы, но если договор нарушишь, то долги отработаешь где-нибудь в Африке в публичном доме, скорее всего, там и дни свои закончишь… Нужно зафиксировать руку, – Борис стал делать из шарфа петлю.
– Не подходите ко мне, я закричу! – От охватившего девушку ужаса она затряслась словно в лихорадке.
– Вот дура, набрось шарф на шею, а руку просунь в петлю.
– Можете его кинуть?
– Лови.
– Спасибо. Подождите чуть-чуть, я его красиво сделаю?
А как мне вернуть шарф?
– Считай это подарком.
Таня подскочила к зеркалу и долго крутила его вокруг своей потрясающе красивой шейки.
– Все, заканчивай, у меня времени больше нет. Иди прямо по коридору до лестницы. Внизу охраннику скажешь «номер один». Тебя отвезут домой.
– На такой же крутой тачке?
– Все, все, иди уже!
После душа к нему вернулась способность рассуждать спокойно.
«Запугал я ее прилично, никому ничего она не расскажет. Как хорошо, что маску надел. Она меня даже опознать не сможет.
А про открытия зря ляпнул. Вот уж воистину – язык мой враг мой».
Борис сладко вытянулся на кровати, вновь и вновь вспоминая и переживая накрывший его мощнейший оргазм. Это было, пожалуй, острее всего когда-либо им испытанного.
«Есть все-таки в юности пылкость, и, как ни старайся, с возрастом она быстро подменяется обыденностью. Хотя при чем здесь юность, торкнуло-то меня от ее крика, от запаха и вида крови. Раньше такого со мной не случалось. Я превращаюсь в садиста?»
Борис был убежден, что где-то глубоко в каждом из нас запрятаны все пороки, известные человечеству. У одних они вырываются наружу, у других – под надежным замком. Но каждому человеку все равно время от времени они дают о себе знать в снах или в мыслях. Господь устроил так, что человек постоянно испытывается. Испытатели бессмертны, а за время своего существования накопили громадный опыт, чаще всего изощренный. И в битве с ними выходят победителями лишь люди, сумевшие не поддаться искушению.
«Странно, почему я так завелся, на меня вид крови