Не пустит от себя тебя домой.
Слово от автора
«Когда-то, много-много лет назад…» Именно так, возможно, и должно было начаться предисловие к данному сборнику. Однако мне, автору-женщине, крайне не хочется осознавать, что всё это происходило действительно много-много лет назад. Поэтому начнем иначе…
Когда я училась в школе, наш невероятно строгий, но вопреки этому оставшийся в памяти самым лучшим учитель русского языка и литературы, Ирина Николаевна Бочкарева, дала нам на лето расширенный список чтения. Среди прочих произведений значилась «Божественная комедия»[3] Данте Алигьери.
Эта «макулатурная»[4] книга с острым профилем Сурового Данта[5] на обложке к тому моменту уже давно подманивала меня к своим страницам, поэтому список летнего чтива был закономерно со всей торжественностью открыт именно этим шедевром Мировой литературы. Открыт и… возведен в ранг кумира.
Мне, 15-летнему подростку, тогда впервые открылся мир Примечаний! К одной лишь «первой песни» первой книги Комедии «Ад» мелким, едва ли ни 8-ым, кеглем прилагалось более 130 примечаний М. Лозинского!
Тогда я впервые осознала, что мир вокруг нас един, и что ткань художественного произведения неразрывно связана со всей махиной и всей мощью истории, контекста, обстоятельств, литературных и культурных аллюзий, и, что самое главное, незнание даже самой мало-мальски незначительной, «попутной» детали может существенно обеднить наше восприятие текста: не зная чего-то, мы недополучаем то, что автор щедро протягивал нам, своим читателям. Тогда, в 15 лет, меня «ошарашило» осознание того, что на аккуратненькую, компактную терцину[6] может прийтись до 5–6 примечаний, а следовательно, значение тех строф без помощи М. Лозинского читатель в эпоху «до Интернета» мог бы в полной мере и не осилить!
«Божественная комедия» влилась в меня тогда взахлеб. Примечания М. Лозинского кололись, но поддавались нескончаемым списком оживавших недоброжелателей Данте и не благоволивших великому флорентийцу[7] Пап Римских[8]. Этот симбиоз Данте и его «пояснителей» навсегда научил меня читать книги с карандашом в руках: незнакомые или смутно осознаваемые как многозначные слова и выражения автоматически тянут теперь к словарям и энциклопедиям…
Появление Интернета в зоне постоянного доступа на расстоянии вытянутой руки сделало поиск информации «ручным» – знание перестало быть привилегией избранных и печатью вхожих в библиотеки. А примечания все так же помогают любопытным расширить границы видимого мира.
Он рядом – только загляни.
Выбор
– Господь, Спаситель мой! Осанна в Вышних[9]!
Не хватит силы, вновь упав, восстать…
Один лишь Ты молчащую услышишь!
Подай совет – верни мне ум и стать!
– Дитя Моё, ведь выбор – это сложно:
Слаб человек – прими это, любя.
Весь Мир и Жизнь отдать ему ты можешь,
Но трижды выбирают не тебя[10].
По чести
Жить по чести или честнее,
Не впадая в самообман?
Сердце пылкое – ум вернее:
Точно ль Богу несешь корван[11]?
Честь – достоинство, честность – правда…
Кто сказал нам, что путь один?
Кто сказал, что не будет завтра?
Кто не судит, тот не судим.
Есть мужчины…
Есть мужчины, которые прикосновеньем
Вживляются в ДНК.
Есть такие, которые взглядом мгновенье
Растягивают на века.
После них ты пуста – разыграют в орлянку[12],
Иль тело пойдет ко дну…
Отчего же не дал мне Морфей[13], мой Ангел,
Таблетку выбрать одну?
Ах, принцессы…
Ах, принцессы бывают разные:
Кто-то с туфелькой, кто-то с яблоком…
Ну а мне бы горох с матрасами[14],
Чтобы в них залечь с тобой рядышком,
Чтоб травить всю ночь байки дивные,
Хохотать в зарю да соседей злить
И без повода чтоб с причиною
Из гороха суп нам потом сварить.
Пугио[15]
Вытерла Ночь астероидов